Валька, хватит плодить нищету!
Шрифт:
Домой глава семьи вернулся подавленный, грамоту мамину он Генке отдал, он сегодня в доме за старшего, мама на смене.
– А ты где был? Мы уже к маме сбегали, ужин отнесли. Тётя Тома приходила, с малышами помогла управиться, – по-взрослому, ответственно, как на работе, отвечал старший сын, некогда болезненный Гена. Сейчас он крепкий, загорелый мальчишка, правда, штаны на нём коротковаты и застираны почти до дыр.
– Собрание было, – ответил отец, перед сыном ему тоже было стыдно.
–
– Не твоё дело!
Гена пошёл к малышам, в последнее время папка не баловал их вниманием, разве что выпьет то просыпались отцовские чувства, мог поиграть с маленькими, а с ним или с Таней много не говорил, внимания на них не обращал. Понимал, наверное, что осуждает его Генка.
В дверь постучались.
– Здорово, Витька! Пошли, посидим у нас, ко мне дружок приехал, служили вместе, – уговаривал его сосед – муж Светы. – Во дворе стою, слышу твой голос, думаю, надо позвать, чтобы без обид. Пошли, дети всё равно спят, поздно уже.
Гена украдкой слушал, что скажет отец, он прятался за занавеской в соседней комнате, рядом за ногу его держал маленький Вовка и всхлипывал, испугался малыш громких голосов, думал, опять мама с папой ругаются, вот и прилип к брату. Остальные крепко спали.
– Мне завтра на работу. Не хочу.
– Да, ладно! По чуть-чуть, не напиваться же будем.
– Я сказал, нет! Я в завязке, – смотрел Витя на дрожащую занавеску на дверях в соседнюю комнату. Как же мог он довести детей до такого, чтобы они боялись его?
Вытолкал Витя собутыльника, воды тёплой в таз набрал обмыться, рубаху свою снял и в угол с грязным бельём кинул.
– Генка! Ген, ну чего молчишь? Знаю, не спишь… Иди полей мне, обмоюсь с работы.
Гена взял на руки Вовку и вышел к отцу, посадил маленького брата на стул за столом и начал поливать отцу из ковшика. Папка, раздевшись по пояс, умывался, натирал хозяйственным мылом шею, руки по самые плечи, причмокивал от удовольствия. Володька с интересом наблюдал за ним. Наконец, папка выпрямился и, вытирая полотенцем шею, глянул на младшенького.
– А ты чего не спишь? Завтра кто мне будет помогать баню топить? Неужели девчонок придётся просить? – подмигнул он маленькому.
Вова сполз со стула и улыбаясь, неуверенно шагнул к бате. Виктор подхватил его на руки, понёс в комнату, Гена, довольный, пошёл за ними. Старый папка вернулся, тот самый, с которым они крольчатники делали и который их с Толиком дрова рубить учил, с ним они камни с речки таскали вёдрами и дорожки во дворе делали, забор поправляли. Сегодня можно спать спокойно и не прислушиваться к скандалам дома или у соседей. А завтра? Завтра мама придёт, и всё будет хорошо.
Но хорошо не было. Витя не считал себя виноватым перед женой, злился, не разговаривал, побыстрее на работу сбежал,
А вечером дома его ждал шурин, жены с детьми не было, и выпить Борис не предлагал, серьёзный весь такой, наверное, тоже жизни учить приехал Витьку. Так и вышло, жена попросила поговорить с ним, объяснить ему, что неправда всё это.
– Вить, ты дурака не включай. И в бутылку горе своё топить не лезь, хотя какое у тебя горе?! Сплетни на работе, не больше.
– Борис, я тебя, конечно, уважаю, но вот так со мной, как с пацаном не надо.
– А с Валентиной вот так можно? Пьянки при детях, скандалы – это можно?
Виктор недовольно прикусил губу и поднял бровь. Оба сидели за пустым столом, им бы выпить и высказать друг другу всё, что они думают, но Виктор боялся сорваться, и портить отношения с шурином не хотелось.
– Да понял я уже! Самому мерзко. Только как теперь с этим жить, как подумаю, что она там лыбится всяким мужикам, кокетничает, разное в голову приходит.
– Кто тебе это наговорил?
– Да никто, так, между делом слышал в депо и в конторе. Вот и взыграло во мне что-то, подумал, как Тамарка… Она каждому улыбается, а потом…
– Ну это её дело, она женщина свободная. А ты! У вас детей четверо. Сравнил Валю и Тому, конечно… – усмехнулся Борис и покрутил пальцем у виска.
– Да понимаю я, но…
– Витька, давай только без запоев и скандалов. Я тоже люблю выпить, посидеть, но по-людски, и на работе меня никто не отчитывает, только уважают.
Витя рот открыл от неожиданности, и он знает, хотя что тут удивительного, Валя, наверное, и рассказала. Борис уехал так и не промочив горла, обычно они с зятем всегда грамм по триста пропускали вечерком, когда он приезжал, но сегодня у него была другая миссия.
Валя с детьми пришла, вся провонялась Томкиными духами.
– Ты это… с Томкой поменьше водись, – неуверенно попросил Витя жену.
Валя вопросительно посмотрела на него, столько она для них сделала, с детьми помогала, и она, и бабушка её, а он, вместо извинений или просто слова доброго, новые условия придумывает.
– А с детьми кто мне будет помогать когда ты пьянствуешь?
– Не будет больше этого.
– Говорил уже, и до чего дошло? Чуть в очереди не передвинули, ради этого я сутками сижу на этом переезде, а ты вкалываешь на путях? – злилась Валя. Обида грызла её изнутри, тяжесть бытовых проблем, будто ей не хотелось от горя напиться или убежать куда-нибудь.
– Ладно уж…
Муж и жена вдвоём уложили детей спать, как раньше, Генка первый завалился спать, уставал он от малышей, от работы по дому. Танюшка тоже, но никто не жаловался и на родителей не злился.