Валькирия
Шрифт:
Касьян смотрел в переднее окно, молчал, никак не комментируя услышанное. Валькирия заметила эту смену настроения и приказала себе никоим образом не мешать ему "переваривать" сказанное Михасем. Если он затеет разговор, в котором ей придётся оправдываться, она до этого опускаться не будет, а просто выйдет из машины и потребует выпустить её из гаража. Её прошлое это её жизнь, которую уже не изменишь, не подстроишь под чью-то прихоть, о которой она не жалеет и которая всегда будет с ней. Она эту жизнь прожила для себя, познавая её, людей и набираясь опыта. Набиваться к нему в жёны или подружки не будет. Голову от любви к кому-нибудь она ещё не теряла и Касьян - не исключение. Если
– Это мне не нравится, - медленно и настороженно промолвил Касьян, продолжая пристально вглядываться вперёд.
Она откинулась на спинку сидения, рассеянно глянула в переднее окно и насторожилась тоже: в полумраке она увидела двух, неторопливо идущих, мужчин. Они внимательно всматривались в автомобили и было похоже, что их интересовали номера. Или номер. Валькирия глянула на часы - они показывали примерно половину второго ночи. Оказаться в гараже в такое время ночью могут либо свои - по форсмажорным обстоятельствам, либо чужие - со злым умыслом. В обоих случаях появление людей вызывает настороженность.
Мужчины остановились возле их машины. Валькирия ожидала, что они посветят в салон, но нет: они тихо переговорили и один из них исчез из сектора видимости. Послышалось лёгкое металлическое позвякивание по днищу машины. Касьян моментально выскочил из салона и ударил стоящего куда-то в голову: тот рухнул на пол, при этом, по открытой дверце ударился какой-то металлический предмет. Интуитивно полагая, что этот предмет несёт опасность для Касьяна, Валькирия выскочила быстро, насколько могла, и наступила на что-то. Этим "что-то" оказался пистолет. Ужаса перед ним она не испытывала: сказалась кратковременная практика во время дружбы с Князем. "Вот что чуть не сгубило Касьяна" промелькнуло в голове. В этот же момент она видела, как Касьян пытается завернуть руку за спину второму мужчине, но это выходит у него как-то неловко, неумело. Мужчина второй рукой ударил Касьяна в грудь раз, другой и тот стал медленно оседать на пол. Валькирия выстрелила в мужчину. С двух метров промахнуться невозможно: мужчина не осел, а рухнул на пол.
Набрать элементарный четырёхзначный телефонный номер одного РОВД, который она помнила, никак не получалось - руки не слушались. Но набрать 02 с третьей попытка получилось. "В закрытом гараже на улице Гастелло, 99, произошло вооружённое нападение. Двое то ли убиты, то ли ранены, я ещё не определила. И вызовите "Скорую помощь", а я попробую помочь пострадавшим".
Об этом гараже, о его специфическом контингенте в Ленинском РОВД отлично знали, и потому на вызов отреагировали без лишних проволочек: ближайший патрульный наряд сигналил у ворот уже через пару минут.
Сбитый с ног Касьяном мужчина очнулся и медленно приходил в себя. Валькирия, возясь с Касьяном, не забывала поглядывать на оклемавшегося. Лежащий рядом с ней пистолет придавал ей уверенность. Услышав сигнал полицейской машины, она открыла ворота с помощью электронного ключа, включила всё, что светится на машине и принялась махать одной рукой, держа в другой пистолет. Не доезжая метров пять, полицейский авто остановился, выскочившие сотрудники, увидев женщину с пистолетом, естественно приказали ей бросить оружие и лечь на пол лицом вниз. Валькирия наклонилась, аккуратно положила оружие и выпрямилась, чтобы объяснить ситуацию. Но опять последовала команда "Лечь на пол! Руки за голову!" и на сей раз пришлось подчиниться.
"Что здесь произошло? Кто объяснит?" Молчок. "Кто звонил?" Голос Валькирии прозвучал, как из-под земли:
– Я звонила.
–
– Мы с другом, - Валькирия показала на лежащего Касьяна, - приехали на этом автомобиле. Не успели выйти, появились вот эти двое. Подошли к нашей машине и стали что-то делать под днищем. Друг вышел, ударил этого, он вырубился и уронил пистолет. Сейчас уже очнулся. Я подобрала этот пистолет и выстрелила вот в этого, потому что он ударил чем-то, наверно, ножом несколько раз моего друга. Мой друг жив, а того я не проверяла: а вдруг он притворяется?
Въехал автомобиль "Скорой помощи". Подошли санитары, спросили: "Кто пострадавшие?"
Один из сотрудников указал на лежащих и спросил: "Скажите, в каком они состоянии?"
После беглого осмотра и проверки пульса санитары сообщили, что живы оба, но состояние их тяжёлое. Необходимо экстренное вмешательство.
Валькирии не позволили сопровождать Касьяна в больницу, а увезли в отделение для дачи показаний. Она была чрезвычайно удивлена и возмущена, что оказалась в роли, в основном, обвиняемой! На её возмущение дежурный спокойно сказал:
– Ты же сама сказала, что стреляла в человека, и он получил тяжёлое ранение, возможно и смертельное. Работы предстоит много: надо выяснить - откуда у тебя огнестрельное оружие? Из твоих слов выходит, что вы первыми напали на людей, которые вам не угрожали...
– Не угрожали, потому что нас не видели.
– Ну, вот видишь - они вас даже не видели. А если бы увидели, наверняка ушли бы.
– А зачем они искали нашу машину? Чтобы там что-нибудь испортить?
– Вот если бы испортили, тогда другое дело. А сейчас они могут сказать что угодно, например, у них или их друзей угнали машину, и они теперь по каким-то признакам ищут её. Не увидели бы признаков и ушли бы. Так что придётся тебе задержаться у нас предварительно на несколько суточек, пока тобой будет заниматься следователь, а там видно будет. Следователя будешь дожидаться в камере предварительного заключения, в народе называемой "обезьянником". А пока ответь: как ты оказалась ночью в салоне автомобиля наедине с мужчиной? Что там делали? Трахались?
– Это всё, что вы смогли придумать? По себе судите?
– А ты не хами! Я ведь могу и по-другому с тобой обойтись!
– По-другому это как? Перестать мне тыкать и перейдёте на вы?
Дежурный оторопело уставился на Валькирию и молчал. Контингент, с которым ему до сих пор приходилось общаться, никогда не решился бы на подобную дерзость - выказывать своё достоинство. Кому-то такое просто в голову не могло прийти, а кто-то не осмелился бы, зная нравы, царящие у полицейской братии. "Ну, и как теперь быть? Она, конечно, права, но признать это - самое настоящее унижению", что есть сверх его сил.
– А если вам так интересно, что мы делали в салоне "Крузака" то, пожалуйста, я скажу. Сегодня мы должны были пойти в ЗАГС, подать заявление. И потому уединились, чтобы ничто и никто нам не мешали помечтать о нашей будущей жизни. То же о чём предположили вы, от нас не уйдёт и будем заниматься этим в более комфортных условиях. Кстати, "Крузак" этот не наш. Вам сей факт интересен?
– Вот, это уже кое-что по делу. Ну, и чей же он?
– Хозяин данной машины звонил нам перед этим происшествием из-за границы и сообщил, что он занесён в какой-то чёрный список и потому вылетает сюда, домой, чтобы сообщить компетентным органам о факте и обсудить положение. А встретить его должны были мы и совсем на другой машине, "москвиче", как он сказал - в целях конспирации. Так вот, я и думаю: не те ли это люди, которые занесли его в чёрный список, пришли сегодня подготовить машину для аварии?