Вальпургиева ночь

Завозова Анастасия Михайловна

— А верст семь еще пендюрить! — весело откликнулся ямщик, хитровато поглядев на чиновника раскосыми зелеными глазами.

Ну чиновник плюнул и велел поворачивать обратно…

— ЖУПИК! — Возмущенный бас тетки Розы отвлек меня от мыслей о далеком прошлом. — Нашел себе подстилку! Встань, свиномордия!

Оказывается, нашему бульдогу чем-то приглянулась та самая вонючая книга, которую мы стащили с антресолей. Принюхавшись к «аромату», напоминавшему запах гниения сотни тараканьих тушек, Жупинька решительно уткнулся мордой в обложку, лапой пролистал несколько страниц и разлегся на развороте.

— Сгинь! — От

теткиных децибелов тряслись декоративные тарелочки на стенах, но Жулик даже не моргнул, только повертел жирненьким задом, устраиваясь поудобнее.

С кряхтением тетка вылезла из-под уютного пледа и поплелась к Жупику, громогласно рассказывая о том, что в Китае ей довелось видеть, как из собак делают колбасу…

— Пошел, пошел! — Тетка Роза подергала Жулика за длинное ухо (мы не стали их купировать, чтобы не травмировать собачку).

Жупик растопырил косолапые лапки, обхватил новую подстилку поудобнее и даже попытался гавкнуть на тетю.

— Ах так! — забасила раззадорившаяся тетка. — Ну погоди у меня, жировик!

Тетка нагнулась пониже и внезапно хрипло залаяла. Жупик прижал уши, втянул короткий хвостик, зажмурился и бочком слез с книги.

Бабуля Виолетта не преминула среагировать:

— Розка! Га! У мене кобель недавно сдох…

— Тетя, не продолжайте! — хохотнула тетка Роза, разглядывая Жупиково лежбище.

Она пролистала еще несколько страниц и недоумевающе приподняла бровь.

— А где у нас записи за 1818-й год?

— Нету! — тут же отозвалась мамуля. — Точно знаю, в этот год записей вообще не делали…

— Делали…— пробормотала тетка, листая вонючую книгу дальше. — Только с бумагой была напряженка, вот и писали все в одной книге вместе с заговорами…

— Что?! Там тоже хроника? — воскликнула тетка Ида.

— Похоже на то, — кивнула тетка Роза. — Вперемежку с записями заговоров и рецептов зелий… Вот, декабрь 1817-ro, январь 1818-го… апрель 1818-го…

Тетка замолчала и принялась внимательно читать записи.

— Что это за место

— Хотяевка? — вдруг спросила она. — Должно быть, где-то рядом…

Никто не знал. Деревни или села с таким названием рядом точно не было. Даже бабуля Виолетта не могла вспомнить ничего похожего. Внезапно тетка Роза издала хриплый вопль (с лампы навернулся амур, сверкая целлюлитным задом), схватила Жупика в охапку и смачно чмокнула в лысую макушку.

— Жопастый! Нашел, скотиняка!!!

Жупик растерянно заморгал и на всякий случай притворился мертвым.

— Нанюхалась племянница, — резюмировала баба Лета, — заесть чего принести?

— Ничего я не нанюхалась! — радостно вопила тетка Роза. — Вот оно!

Итак, с помощью Жупика мы наткнулись на первое упоминание об инквизиторах. До нас они так и не добрались, но пытались…

Зима в тот год была очень холодная, у коров рога примерзали к низенькому потолку хлева, собаки весь декабрь сидели в доме и не тявкали, куры втягивали головы в пищевод… В такую-то лютую пору в село Ведьмеево вернулась некая Вийка Коваленкова с мужем-литвином Янко Коваленком. Была Вийка чуть ли не последней блудной ведьмой в роду. Пыталась прижиться где-то в Литве, не вышло — суровые литовские бабы чуть не повыдирали Вийке рыжие косы, а Янко их мужья наломали бока так, что тот едва ходил.

Вот и пришлось возвращаться в родные пенаты. Нас тогда было очень мало —

кроме Вийки доживала век старая ведьма Варвара да ее малолетняя внучка Пелагея. Теперь вместе с ними поселились Вийка и Янко.

Но спокойно пожить Вийке и здесь не удалось. Судя по полуграмотным записям, сделанным рукой малолетней Пелагеи, Вийка была женщиной привлекательной. И если местные мужики не осмеливались и глаза на нее поднять, то соседние ой как пялились.

Аккурат перед Вальпургиевой ночью довелось Вийке поехать на ярмарку в соседнее село — Хотяевку. Янко остался дома — страшно ныл больной бок, предвещая непогоду. С Вийкой поехала Пелагея. На ярмарке Вийку приметил местный зажиточный крестьянин и начал приставать с авансами самого неприличного свойства. Ну Вийка ему, конечно, объяснила всю глубину его нравственного падения, для верности красочно сравнила со всем домашним скотом, для усвоения материала приложила носом об телегу и уже собиралась отправиться домой…

Не тут-то было. Обиженный крестьянин кликнул подмогу, и за Вийкиной телегой устремилась целая, толпа злобных мужиков на конях, телегах, ишаках; и просто на своих двоих. Поняв, что уйти не удастся, Вийка не растерялась и направила телегу прямиком к местному кладбищу. Мужики немножко обалдели от такой наглости, к тому же к кладбищу им уже не так резво бежалось, да и дело шло к ночи, поэтому половина преследователей повернули назад.

Но самые настырные не отставали. Промчавшись,, прямо по могилам и сломав пару старинных оград, Вийка не удержала лошадь, и телега перевернулась. Они с Пелагеей уцелели, а вот телегу осталось разве что на дрова пустить. Или себе на гробики. Так уже думала Пелагея, видя вдали толпу мужиков. Вийка растерялась. Отвести глаза такой куче народу она не могла, убежать далеко с маленькой Пелагеей тоже… От отчаяния она закричала: «Помогите!!!»

И помощь пришла. Правда, по принципу: «В мою мою дверку, как назло, постучалось западло». Рядом с ревущей Пелагеей и встрепанной Вийкой раскрылась могила, оттуда вылез бодренький полуразложившийся трупик и предложил свои услуги. Он-де отгоняет мужиков, а она, Вийка, должна за это прийти к нему в Вальпургиеву ночь и скрасить его одиночество задушевным разговором…

От испуга Вийка потеряла сознание, а когда очнулась, то ни мужиков, ни покойника не было. Вийка привязала девочку к лошадиной спине, а сама повела лошадь под уздцы.

Она дала обещание.

— Ну и что? — не вытерпела мамуля. — Где здесь про инквизицию?

— Молчи, Янка! — накинулись на нее остальные ведьмы. — Дай дослушать, видишь, как все закручено!

— Сейчас будет про инквизицию! — успокоила тетка Роза сестру.

Тем временем в соседней Хотяевке разгорелись нешуточные страсти. Еще на ярмарке Пелагея приметила странного проповедника в черной рясе, брызгавшего слюной и оравшего что-то про искоренение ведьмовства. В тот день его никто особо не слушал. Зато на второй день ярмарки тот самый крестьянин, что гнался за Вийкой, поддержал блюстителя и рассказал, как Вийка, Коваленкова жена, на кладбище чародействовала и покойников вызывала. Да еще и описал прелести Вийкиного заступника. Только, по его рассказу, выходило что-то вроде той знаменитой ситуации, когда «вдоль дороги мертвые с косами стоят». Дружки его подтвердили страшилку, каждый добавил еще по покойнику, и завертелось…