Вальпургиева ночь
Шрифт:
— Вообще-то пили они вместе с комсоргом, но тому с пьяных глаз показалось, что Шпец его обделил… Потом-то комсорг протрезвел, а обида осталась.
Баба Лета насупилась и полезла на броневик:
— При коммунистах все равно было лучше!..
— Ой, какой хорошенький котелок я намедни видела у антиквара! — резво подскочила тетя Ида.
Ну,все как обычно: как только бабуля заводит про коммунистов, тетя Ида сразу вспоминает, что где-то там видела котелок, тетя Роза начинает пламенно клясться, что подарит ей его на годовщину свадьбы и устроит торжественный
Но сегодня мне не хотелось досматривать номер до конца, и я опять влезла в милые семейные разборки:
— Теть Роз, а давай сходим к этому Шпецу!
— Да ничего в котелках не взрывается! Что, голубчик?.. К Шпецу-то? Сходим, солнышко, сходим… А зачем?
— Как зачем? Спросим у него про эту Хотяевку, может, что и про инквизиторов удастся разузнать!
Мамуле вдруг пришло в голову переплюнуть тетку Розу, и она со всем пафосом и накалом чувств изобразила трагическую героиню:
— В лапы врага? Никуда я тебя не пущу! Останься со мной, дитя!
— Лапы, хи-хи! — зашлась тетка в хриплом хи-хиканье, плавно переходящем в кашель. — Насколько я помню Коленькины тощие ручонки… Да и какой он враг, Иоанка? Думай, что говоришь!
Мать продолжала в духе высокой патетики:
— Я беспокоюсь за свою дочь! На нее объявлена охота! Какие-то маньяки на лошадях делают по ночам свое черное дело…
— Грабят ларьки и пристают к продавщицам! — вклинилась Хрюшка. — Да Мишка наша сама кого хочешь по асфальту размажет — вон сколько вокруг нее энергии!
— Сюнневе же украли! — принялась препираться мамуля с племянницей.
— Да до нее просто не сразу дошло! А потом, может, у чувака были честные намерения, может, он жениться хотел!
— Так, все-таки бразильские сериалы пагубно влияют на неокрепший подростковый мозг…
— Одетточка, умолкни, зайчик! — Тетя Ида помахала пухлой ручкой перед дочкиным носом. — Яночка, но ведь правда, Мишенька и сейчас достаточно сильна, чтобы справиться даже с отрядом этих молодцов-огурцов. Путешествие в прошлое каким-то образом усилило энергополе вокруг нее…
— А если мы подведем к Михегенератор, то составим конкуренцию Чубайсу и будем жить-поживать, потому что при коммунистах…
— Ой, какой хороший котелок я видала!..
— Выкинем кастрюлю!..
— Нууж нет, эту кастрюльку вы мне в гроб положите!..
— МОЛЧАТЬ!Виолетта, — я тебе прямо сейчас эту кастрюлю на голову надену! Роза, Яна, Ида, — что за пример вы подаете детям, слова спокойно сказать не можете, сразу галдеж, ор, вой! Вопите, как лягушки на городском пляже! Значит так, все слушают меня и молчат! Михайлине пора узнать правду…
Вот он, вот он момент истины! Бабуля решилась-таки на раскрытие семейных тайн! Ну, так кому же мы обязаны столь оригинальной формой носа? Какой там Зевс летал по ночам к моей двестиразпрабабке? О-о, а может, сейчас бабуся признается, что на самом деле меня нашли в придорожной крапиве?
— Ты теперь — самая сильная ведьма! — с надрывом выкрикнула бабуля, прервав мои мелодраматичные размышления.
Тупик чихнул и глянул на меня круглыми глазками, еле выглядывающими из-под складок кожи, будто говоря: «Ну что, кто теперь — Самое Слабое Звено?»
Мамуля заголосила, но бабушка не дала ей разойтись, продолжив на одном дыхании:
— В 1568 году первый колдун-мужчина в роду, позор рода, ведьмак недоделанный, урод каких мало, срамище своей матери и неизвестного науке и природе папаши, предсказал…
— Мама, водички?
— Роза, не напирай на меня! Предсказал, что, ежели в роду ведьма, достигнув двадцатилетнего возраста, обретет не виданную ранее силу, это будет началом конца! Род потеряет дар… и загнется на хрен! — Нет, бабуля чуть-чуть не выдержала патетику и закончила уже обычным тоном.
Что-то сегодня у нас вечер больших страстей! Прямо Мексика… Может, пока не поздно, кликнуть оператора, заснять все, чтоб добро не пропадало…
— А поскольку тебе, внученька, уже двадцать….
— Баба, мне девятнадцать лет и один месяц! — возмутилась я.
— Миша, не мешай бабушке пророчествовать…
— С ума вы все, что ли, посходили! — Тетка Роза наконец добралась до сигарет, закурила и решительно прервала съемки мыльной оперы «Семипендюрка». — Мама, Яна, вы хоть сами слышите, что несете? Пифии, елы-палы, сидят тут… И вообще, кто у нас штатная гадалка?! Я! Вот и нечего тут биржу труда устраивать! Во-первых, предсказания Захара, этот его бедный бред, никто в Семье всерьез не принимал уже лет четыреста! Чего, обновлением книги предсказаний решили заняться? Во-вторых, даже если это и правда, девочке только девятнадцать, а между девятнадцатью и двадцатью ей никто не помешает прожить сколько угодно прекрасных лет…
Бабушка Дара засопела, вечер явно не удался. Вот так всегда, стоит нам начать стряхивать пыль с семейных скелетов, приходит тетя Роза и говорит что думает. Бабуля попробовала зайти с другого конца:
— Роза, не кури при матери, не рви ее старое сердце, и так у тебя уже от щечек одни скулы остались, плечики худенькие… Тогда это касается Сюнневе! Деточка, сколько тебе лет?
Сюнневе задумчиво потянула себя за косы, покусала губы и педантично выдала:
— Дэвятнадцать лэ-эт, дэвят мэсяцев и сэмнац-цат днэй!
— О, почти двадцать! — возрадовалась бабуля.
— Дэвятнадцат лэ-эт, дэвят мэсяцэв и сэмнаццат днэй! — Сюнневе была непреклонна.
Серьезная, как финский лось, Сюнневе сосредоточенно растопыривала пальцы, судя по всему готовая до конца отстаивать право считаться девятнадцатилетней. Бабуля Дара покосилась на племянницу, но еще раз спрашивать ее возраст не решилась.
Я попыталась воззвать к остаткам коллективного семейного разума:
— Бабушки, тети, кузины, мамы… ой, то есть мама — одна штука! Вы можете мне толком разъяснить, откуда вообще вдруг выплыло это предсказание?