Вальс для Наташки
Шрифт:
– А хочешь, тебе тайну открою? – вдруг сказала Наташка. – Только обещай, что никому-никому не расскажешь.
Я кивнул. Наташка наклонилась ко мне и прошептала:
– На этой крыше «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» живёт.
– Кто-кто? – переспросил я. – Какой ещё охотник?
– Который желает знать, где сидит фазан! Ну присказка есть такая. Чтобы легче запомнить.
Я отложил газету и насторожился. Наташка презрительно посмотрела
– Ты что, никогда маленьким не был? Этой присказке, наверное, уже лет сто… Слушай!.. Красный. Оранжевый. Жёлтый. Зелёный. Голубой. Синий. Фиолетовый. А вместе: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!» Теперь понял?
– Так это радуга! – догадался я.
– Конечно. Она на этой крыше и живёт.
– Не выдумывай. Совершенно не может быть, чтобы радуга жила на какой-то там крыше! Радуга – сложное физико-оптическое явление, возникающее при разложении белого света на составные цвета спектра, – попробовал объяснить я.
Наташка задумалась, потёрла лоб и не согласилась!
– Никакое она не явление. Она совсем как живая и вся переливается. А появляется, как только присказку произнесёшь.
– Знаешь что, Наташка! – разозлился я. – Ты мне голову не морочь. Надоело выслушивать твои фантазии! Лучше займись делом. Вон в раковине немытая посуда с утра лежит. А сегодня на кухне твоё дежурство!
– Не веришь?! – обиженно произнесла Наташка. – Фантазиями обзываешься? Тогда давай собирайся!
– Куда? – не понял я.
– На крышу. К радуге в гости. И если я всё-всё наврала, то… то… то пусть со мной никто и никогда не дружит. А посуду, не бойся, я и так вымою!
– Хорошо, – сделал я последнюю попытку. – Но зачем же лезть на крышу? Ведь радугу вполне можно с земли наблюдать.
– Как ты не понимаешь? Мы к ней в гости собираемся. А в гости всегда домой ходят!..
Я вытащил с антресолей старые кеды, надел их, закрыл дверь и догнал Наташку уже в подъезде.
Пока мы шли к соседней девятиэтажке, на солнце наползла похожая на лохматого пуделя с разинутой пастью туча, и мне на щеку упала прозрачная дождевая капля.
– Ой! – сказала Наташка. – Сейчас дождь пойдёт.
Я поднял голову.
Тучу насквозь пробивали солнечные лучи, она съёживалась и таяла прямо на глазах, разбрасывая по сторонам редкие тяжёлые дождевые капли.
– Наташка, смотри, слепой дождь, – удивился я. – А я и забыл, когда последний раз его видел…
Лифт в девятиэтажке не работал. Мы поднялись по лестнице до самого конца и через раскрытый чердачный люк выбрались на крышу.
– Иди за мной, – сказала Наташка и прошла вперёд. Она обогнула торчащие во все стороны телевизионные антенны, забытый
Далеко внизу виднелся наш двор. На скамейке возле песочницы, еле видные сверху, сидели пенсионеры и играли в лото.
– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан! – громко произнесла Наташка.
Мы посмотрели вокруг, но всё осталось так же, как и раньше.
Тогда Наташка набрала полную грудь воздуха и закричала изо всех сил:
– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!!!
Гулкое эхо заметалось по крыше, отскочило от неё, отвесно ударило вверх, и тут же сверху неожиданно, вдруг протянулись красные, оранжевые, фиолетовые полосы. Сначала тусклые, они с каждым мгновением разгорались и разгорались, складываясь в тугой семицветный жгут.
Огромная радуга упиралась прямо в нашу крышу и ярко и радостно светила нам с Наташкой.
Мы стояли молча и боялись дышать, чтобы не спугнуть её…
Радуга давно истаяла и пропала, а я всё вглядывался в небо, стараясь заметить и вернуть хоть кусочек этой цветной небесной смальты, частичку из моего полузабытого давнего детства…
Но небо было пустым и чистым…
Лифт в девятиэтажке по-прежнему не работал, и мы, переглянувшись, два пролёта проехались на лестничных перилах.
– Пап, а пап, – сказала Наташка. – А пусть эта радуга будет наша. Ну просто наша, и всё!
Я согласно кивнул.
Мы уже подходили к своему подъезду, когда любопытный сосед Сурен Вазгеныч подозрительно взглянул на нас и поинтересовался:
– Ва! Зачем на чужую крышу лазить?
Наташка незаметно хитро мне подмигнула и произнесла: – А мы знакомым антенну чинили. Вот!
Фрегат
– Ну и жарит сегодня! – вздохнула Наташка, вытирая полотенцем взмокший лоб.
Хотя наши окна были раскрыты настежь, воздух в комнате был горячий и душный.
– Интересно, сколько сегодня градусов? – поинтересовался я, взглянув на термометр, висевший за оконной рамой. – Ого, тридцать четыре! Давно такой жары не было.
– Пап, пошли купаться? – предложила Наташка. – Всё равно в такую погоду ничего делать нельзя.
– Только с условием, что сначала выпьешь стакан молока.
– Ну ладно, – неожиданно легко согласилась дочь.
Она взяла треугольный молочный пакет, аккуратно надрезала ножницами верхушку и, запрокинув голову, начала пить.