Вальс на склоне
Шрифт:
– Ты в порядке? – спросил он с тревогой. – Чем ударилась? Где болит?
Але хотелось сказать, что всем ударилась и везде болит, но потом она вспомнила про «не ныть» и промолчала.
– Я нормально, – тихо проговорила девушка, – немного прибавилось синяков, переживу, – и стала вставать.
Макс подал ей руку. Аля машинально протянула правую, и когда парень потянул за нее, руку до плеча пронзила боль.
Макс поддерживал ее, пока они ехали наверх, потом помог снять доску, и они пошли в столовую. Во время обеда Аля услышала
– Ну что, я смотрю, деньги не испортили ваших отношений? – это была Соня, и Аля обрадовалась ей. – Я присяду? – спросила она и плюхнулась рядом с Максом, попутно обняв его и целуя в щеку.
– Они их улучшили, – засмеялся Макс. – Вот, смотри, будущая прорайдерша.
Аля смутилась и опустила глаза.
– Конечно! – воскликнула Соня. – У меня вообще никаких сомнений. Характер не спрячешь: он либо есть, либо нет. Может, ты станешь тем, кто будет кататься круче Макса?
– В другой жизни, – рассмеялась Аля.
– Дааа, – протянула Соня, – демон черных трасс, его трудно перерайдить. Ради сноуборда он продал душу богам зимы и предал лыжи. Но видела бы ты, как быстро он учился, – мечтательно произнесла она.
– Соня, перестань, – урезонил ее Макс.
– А вы давно знакомы? – поинтересовалась Аля.
– С незапамятных времен! – ответила Соня и добавила громким шепотом. – Он тогда еще не умел целоваться.
– Будь осторожнее на трассах после таких заявлений, – смеясь, предупредил Макс.
Аля улыбалась и думала о том, какие отношения их связывали в прошлом. Сейчас очевидно ничего не было, но как эти двое вообще могли иметь общее? Впрочем, что Аля знала о них!
После обеда занятие продолжилось. Рука немного затихла, остальные части тела и вовсе успокоились. Макс сказал, что у них есть еще примерно час, а потом он будет кататься со своей компанией.
Ничего нового Аля не делала, продолжая отрабатывать то же самое. Макс давал ей советы и комментировал ее спуски. Ближе к завершению часа Аля снова упала. И снова на правую руку. От боли у нее на секунду потемнело в глазах. Держаться за бугель стало почти невозможно: помимо окоченевших пальцев боль в руке мешала не то, что сжимать ладонь, но даже держать руку поднятой. Аля поняла, что как ни хочется еще немного внимания Макса к ее спортивному развитию, видимо, на сегодня все.
– Наверное, пора закругляться. Я замерзла. И если честно, уже устала.
– Хорошо, тогда поехали наверх и на сегодня закончим.
Макс заметил, что Аля даже не подняла руку, чтобы взяться за раструб бугеля:
– Ого! Вот это да. Ты уже не держишься?
Девушка слабо улыбнулась. Рука болела почти нестерпимо. Аля вдруг подумала, что это возможно, последний раз, когда Макс поднимается с ней, дает ей советы и вообще с ней говорит. С Олегом они больше не вместе, а с самим Максом у нее нет ничего общего. Ей стало грустно.
– Спасибо за эти два дня, – сказала она, поворачиваясь к Максу.
–
Аля остановилась на площадке высадки, а Макс снял доску и прошел вперед, мимо будки, где сидел смотритель подъемника. Аля опустилась на снег и попыталась расстегнуть крепление. Левое далось легко, а правое, видимо, слегка примерзло. От усилия правую руку словно ударило током. Она потянула замок левой, но было неудобно, и окоченевшие пальцы никак не могли победить. Аля продолжала попытки, но ничего не выходило. Девушка решила дать себе передышку, обхватила поврежденную руку другой и зажмурила от боли глаза.
Макс стоял в компании своих друзей, они ждали еще нескольких человек. Вдруг кто-то, указывая назад, произнес:
– По-моему, с девочкой что-то не так.
Макс обернулся и увидел Алю, выражение лица которой не оставляло сомнений, что с ней действительно что-то не так. Он поставил борд в снег и подошел.
– Что с рукой? – услышала она голос человека, с которым рассталась совсем недавно.
– Кажется, с ней проблемы, – попыталась улыбнуться девушка, но получилось так себе. – Я на нее упала.
– Сейчас? – недоумевая, спросил Макс. – Мы же вместе поднимались, как это вышло?
– Нет, еще до обеда.
– До обеда? Почему ты не сказала?
– Не хотела ныть. И думала, что ничего страшного. Но потом я упала на нее снова, и, кажется, что-то все-таки не так. Поможешь расстегнуть крепление? А то у меня не получается.
Макс снял с нее доску и поднял на ноги. Он осторожно потрогал ее руку, и Аля тихо застонала от боли.
– Можешь посмотреть, через сколько автобус? – попросила она. – Очень хочется домой.
– Тебе надо не домой, а в больницу, – нахмурился Макс. – Стой здесь, я сейчас.
Макс отошел куда-то, с кем-то говорил, кому-то звонил. Потом он и еще один парень подошли к Але; Макс взял ее борд, а парень нес свой и борд Макса, и все вместе они отправились на парковку.
Парень оказался мужем Сони, которая уже заводила машину.
– С первой травмой тебя, милая! – воскликнула она, казалось, радостно, но в ту же секунду ее лицо приняло совершенно озабоченное выражение. – Сильно болит? Постараюсь ехать побыстрее. К Тимуру? – обернулась она к Максу, и тот кивнул.
Аля с трудом залезла в машину, и рядом с ней на заднем сидении оказался Макс.
Она морщилась от боли на кочках, а Соня, руля, давая указания мужу, говоря по телефону с бабушками (оказалось, что у нее двое детей!), попутно старалась развлечь ее разговором.
– Я ломала пальцы дважды и растягивала связки на ноге. Мишка, – она кивнула на мужа, – только ногу один раз потянул, везунчик. А уж Макс – я вообще молчу. Чего с ним только не было! Даже ребра ломал, – Соня посмотрела в зеркало заднего вида, ловя взгляд Макса, но тот лишь отвернулся к окну.