Вальс с негодяем
Шрифт:
Белла произнесла это шипящим шепотом, в панике, представляя, как нелепо будет выглядеть её попытка закружиться в вальсе.
Но тут произошло нечто совершенно неожиданное, Суит подставил свою ногу так, что конечность Беллы — та самая, несговорчивая, больная, правая конечность, встала на его ногу, а вторая следом повторила этот небольшой подвиг. Одной рукой, обвившей её талию, мужчина крепко прижимал её к себе.
— Не бойтесь, просто расслабьтесь, я все сделаю сам.
Его губы оказались где-то совсем рядом
Боже, это было совершенно недопустимо! Он прижимал её так возмутительно крепко! Не могло быть и речи о том расстоянии, которое дозволяют приличия!
Но как же это было восхитительно сладко!
— И не волнуйтесь, ваши юбки и шаль скроют от любопытных глаз то, что им видеть не нужно!
И в самом деле, из-за широких юбок Беллы не было видно того, где именно находились её ноги. А шаль прикрывала остальное, нужно было очень внимательно вглядываться, чтобы понять, что именно вытворяют леди Изабелла Доусон — романтичная цыганка и мистер Суит — благородный пират.
Это был лучший вальс в её жизни. Изабелла кружилась в каком-то сладком забытьи, не думая ни о чем. Ей было хорошо. Очень и очень хорошо!
Они молчали. Сначала это молчание было таким естественным, простым. Казалось, им не нужно слов. Но… Уже к середине танца Белла начала ощущать смутную тревогу; какое-то волнение, трепет поднимались из глубины её естества, от этих чувств сжималось горло. Она смотрела в его глаза и понимала, что кожа её покрывается мурашками и румянцем. Ей было сложно выдержать его взгляд, но и оторваться от него она не могла.
Всю её охватил трепет, бросало в дрожь… В конце концов она не выдержала и опустила ресницы, а подняв их постаралась направить внимание на фигуры, кружащиеся по залу.
— Вы дрожите… Вам холодно?
Она молчала.
— Если вы устали от танца, я провожу вас.
— Нет!
Её возглас был таким отчаянным, что он прижал её еще сильнее, опасаясь, что ноги её, ставшие совсем ватными, подогнутся, не в силах выдержать напряжение.
— Вы прелестно вальсируете, моя дорогая.
Она побоялась поднять на него глаза. Его тон не был насмешливым, но увидеть в его взоре хотя бы крохотный намек на иронию — этого ей было не вынести.
Ей вдруг стало страшно. С ним было не просто, очень не просто! Да, когда они разговаривали там, на острове или в её комнате, казалось, что общение дается легко и приносит удовольствие, но нет! Как же она была не права! Это с Уильямом ей было легко!
О… Уильям! Она снова забыла о нем…
Ноги Беллы подогнулись, и Суиту пришлось резко остановиться и прижать её к себе. Он быстро приподнял её и буквально вынес на террасу — повезло, что выход как раз оказался рядом.
— Вам плохо, леди Доусон? Что случилось?
Казалось, он в самом деле был серьезно озабочен. Но в этой его заботе была такая странная
А, собственно, что это был для неё за человек и чего она от него хотела?
— Да, у меня закружилась голова. Извините, мистер Суит, не могла бы я просить вас принести мне воды?
Она очень постаралась сделать все, чтобы голос её звучал бесстрастно и холодно.
— Вы сможете самостоятельно стоять? Здесь есть скамейка, я помогу вам добраться туда, и вы присядете.
— Благодарю.
Она села, старательно избегая его взгляда. Он склонил голову в почтительном поклоне и быстро вернулся в зал.
Тетя Агата выбежала на террасу, увидев Беллу всплеснула руками и кинулась к ней.
— Боже мой, дитя моё, в чем дело? Маркиза видела, как ты вальсировала… Твоя нога…
— О… ничего страшного. Она выдержала тур вальса. Но… в зале слишком душно, я просила ми… моего партнера принести мне воды.
— Ты сможешь вернуться в зал? Может быть, попросить лакеев принести твое кресло?
— Да. Думаю, да. Мне пора наверх. Я… все еще чувствую слабость, и моя нога… не совсем оправилась…
— Ох, дорогая…
Изабелла понимала, что хочет сказать тетушка. Она сама не знала, как ему удалось уговорить её решится на танец в таком состоянии. Нет, её лодыжка, к счастью, не пострадала.
Пострадала другая часть её тела, более деликатная и важная…
На террасе появился Гарденер. Он был обеспокоен исчезновением баронессы. Тетя пообещала племяннице незамедлительно прислать слуг и кресло и, взяв джентльмена под руку, удалилась в зал.
Не прошло и мгновения, как они скрылись за французскими окнами, и на террасе появился Суит.
Он протянул Белле бокал с водой.
— Спасибо, мне уже лучше. Я подумала, что мне стоит отправиться в мою комнату.
— Я помогу вам.
— Не стоит. Сейчас принесут кресло. Слуги маркизы поднимут меня наверх.
— Жаль, что я не могу предложить вам пройтись по саду.
— Жаль.
— Я… — он внезапно заговорил глухим, тихим голосом. — Вы не представляете, как я сожалею о том, что настоял на этой утренней прогулке верхом! Если бы не она…
Он сказал это с таким жаром! Совершенно не похоже было, что несколько минут назад он так спокойно интересовался её состоянием!
— Моя…конечность будет в порядке уже послезавтра. Если ваше желание пройтись по саду останется в силе…
— И послезавтра и в любой другой день. Но, увы… я снова должен ехать в Лондон.
Белла поняла, что значит выражение — сердце упало. Она почувствовала именно это. Все существо её словно стремительно рухнуло вниз с высокого утеса, больно царапаясь о его острые края. Стало трудно дышать.