Вальс с негодяем
Шрифт:
— Ох, тетя…
— Что случилось?
Нет! Она не могла сказать сейчас! Просто не могла! Белла постаралась изобразить улыбку…
— Все хорошо.
— Дорогая, я понимаю, ты сейчас можешь испытывать угрызения совести, неловкость, но это пройдет. Ты увидишь Уильяма и поймешь, что все остальное — ничего не стоит! Что есть вы — ты и он, есть ваши чувства, и это самое главное! Ты же любишь его!
— Да, тетушка! Очень! Очень…
Белла еле сдерживала слезы, она потянулась за бисквитом, и опустила голову, стараясь скрыть от баронессы выражение своих
— Белла?
Агата встала, обошла стол и обняла племянницу, прижавшись к её макушке.
— Успокойся, милая моя. Так бывает. Это пройдет! Хорошо, что это случилось сейчас, а не после свадьбы!
— Тетушка, я…
— Тише, моя милая, тише. Я не буду спрашивать, что там у вас произошло, но… надеюсь, ты была благоразумна?
— Д… да…
— Я надеюсь, ты сохранишь благоразумие. Может быть тебе сегодня не стоит выходить к ужину?
— Если вы так считаете…
— Хотя… думаю, наоборот, не стоит прятаться. Ты должна быть на виду! Так что…
Ужин прошел как в тумане. Гости были особенно веселы, кто-то уже готовился к отъезду, благодаря радушную хозяйку за гостеприимство и обсуждая дальнейшие планы, кто-то оставался, рассчитывая поохотится вместе с маркизом. Белла не замечала ничего вокруг, ни томных взоров Люцифера, ни коротких, стремительных взглядов Суита… Соседу слева три раза пришлось повторить свой вопрос к ней. Позже, в гостиной, некоторые из дам решились поинтересоваться, что за странное состояние у молодой леди, и что тому виной? Белла, пожалуй, впервые в жизни не знала, что и как ответить. На помощь пришла тетушка, которая, витиевато объяснила состояние своей племянницы, привязав его к фазам луны и намекнув на предстоящее грандиозное событие, избегая, однако, слов «помолвка» и «свадьба».
Извинившись, Белла поспешила подняться к себе. Ей не хотелось выслушивать комментарии, и советы дам, и не хотелось давать тетушке новых поводов для беспокойства. А еще… она надеялась, что он придет и должна была подготовиться к визиту.
Как жаль, что в её гардеробе не было восхитительных шелковых и кружевных рубашек, которые они видели у мадам Жюли! Эх, если бы она тогда не отказалась купить хотя бы одну! Тетушка предлагала, но Изабелле показалось, что это дорого и вообще, бессмысленная трата, ведь в ночной рубашке её видит только тетушка и горничные! Тогда она и помыслить не могла, что в подобном одеянии может предстать перед мужчиной! Да, тетя хотела заказать ей подобные вещи, как приданое к свадьбе… Её свадьба…
Боже, о чем она думает! Она хочет, чтобы к ней в спальню пришел мужчина! Не Уильям!
Мужчина, которого она почти не знает! Или…
После сегодняшней встречи ей казалось, что она знает о нем все. Все, что нужно ей. Он добрый, нежный, внимательный, заботливый. Он очень страстный и горячий… И когда он рядом — она чувствует себя настоящей женщиной, живой, чувственной, а еще… Любимой…
Изабелла вздрогнула, и кожа её покрылась мурашками, когда открылась дверь. Баронесса Невилл зашла и внимательно посмотрела на кровать, где сидела её подопечная.
— Что случилось,
— Этот вопрос должна задать я. И я его задаю.
— Все в порядке… Наверное я… просто перегрелась сегодня. Я была на острове, сняла шляпку… Ты же знаешь, какое сегодня было солнце…
— Ты была там одна?
— Д…да…
— Изабелла, ты никогда не лгала мне.
Девушка опустила голову так низко, что казалось — лицо вот-вот уткнется в колени…
— Белла?
Баронесса подошла к кровати, и племянница утонула в её объятиях. Девушка думала, что ей следовало бы заплакать и признать свою вину, но вспоминая то, что произошло на острове она не чувствовала себя виноватой! Это было восхитительно! В этом не было ни капли грязи или пошлости! Это была любовь!
— Дорогая моя девочка! Как бы мне хотелось сейчас уметь читать мысли… И как бы хотелось, чтобы можно было поменять местами наш разум! Тогда бы ты все поняла!
— Что я должна понять?
— Он что-то обещал тебе?
— Кто?
— Боже мой, Белла! То, что я много лет обходилась без мужчины не значит, что я оглохла, ослепла и вообще… потеряла нюх на такие вещи!
— Тетя…
— Я не жду оправданий! Я хочу, чтобы ты сама поняла! Что он обещал тебе, выманивая твои поцелуи? Любовь до гроба?
— Нет… он…
Мысли лихорадочно проносились в голове. Какая разница, что он обещал? И выманивал он не только поцелуи! И… да! В тот момент ей было вообще все равно, что будет потом! Существовал только он и… его восхитительный рот!
— Господи, Белла… Прости меня! Я не должна была… Я… — тетушка вслипнула, достала кружевной платок, вытирая глаза. — Глупая гусыня… Как я могла оставить тебя одну! Если бы не мое увлечение… Я одна во всем виновата!
— Ты не виновата тетя! Не нужно так говорить! Ничего страшного не произошло!
— Нет? Скажи мне! Посмотри мне в глаза!
Они были как две чашки, наполненные некрепким джарджиллингом или бренди и, похоже, напиток готов был пролиться слезами…
— О, Белла!
Тетушка еще крепче прижала её к себе.
— Мы уедем сейчас же! Немедленно! Все еще можно поправить!
— Нет, тетя! Пожалуйста! Я прошу тебя!
— Ты не должна больше видеться с ним! Он… Ох, я уверена, несмотря на то что его поведение здесь выглядело таким безупречным — он распутник, каких мало!
— Это не так!
— Откуда тебе знать, моя милая? Ты еще дитя! Ты так наивна!
— Если мы уедем, это… Это будет выглядеть странно!
— Ты не можешь оставаться здесь. Это опасно! Он… может просто-напросто скомпрометировать тебя!
— Но…Он не станет этого делать, если…
— Если что? Ты так мало знаешь мужчин! Белла, послушай меня и пойми! Уильям лучшая партия, на которую мы могли рассчитывать, но дело даже не в этом! Он любит тебя! Понимаешь? Любит! По-настоящему!
Но разве Гэбриел не любит меня тоже? Белле хотелось кричать об этом, но она сумела сдержаться. Ей надо было оставаться спокойной и бесстрастной, только так она могла убедить тетю в том, что опасности нет…