Валютные войны
Шрифт:
Помимо трех крупных арен Третьей Валютной войны – Тихоокеанской (доллар – юань), Атлантической (доллар – евро) и Евразийской (евро – юань) – существует много других фронтов, второстепенных боев и потасовок, происходящих по всему миру. Наиболее значимым участником этих периферийных боев в валютной войне является Бразилия.
Уже в 1994 году Бразилия имела привязку своей валюты, реала, к доллару[35]. Однако глобальная инфекция, которая стала результатом мексиканского «кризиса текилы» в декабре 1994 года, оказала давление на бразильский реал и вынудила Бразилию защищать свою валюту. Результатом этого стал «План по реалу», по которому Бразилия
После успеха в поддержании долларовой стоимости реала на более устойчивом уровне Бразилия вновь стала жертвой инфекции. На сей раз кризис возник не в Латинской Америке, а в Южной Азии. Этот новый финансовый кризис разразился в 1997 году и распространился по всему миру из Таиланда в Индонезию, Южную Корею и Россию и наконец достиг Бразилии. Здесь МВФ организовал валютную защиту с резервным финансированием, пока ФРС неистово сокращала процентные ставки США, чтобы обеспечить необходимую глобальную ликвидность. В последствиях финансового шторма (и при поддержке МВФ) Бразилия перешла к свободному колебанию курса валют и более открытому счету движения капитала, но все еще переживала кризисы платежного баланса, а и ей вновь потребовалась помощь МВФ в 2002 году.
Бразилия сделала решающий шаг в сторону благополучия с выборами президента Луиса Инасиу Лула да Силва в 2002 году, известного как Лула. Под его руководством с 2003 по 2010 год Бразилия значительно расширила свой экспорт природных ресурсов и сильно продвинулась в технологических и производственных сферах. Ее самолеты Embraer стали самолетами мирового уровня и вознесли Бразилию до уровня третьего в мире крупнейшего производителя самолетов. Ее огромный внутренний рынок также стал центром притяжения для мирового капитала в поисках более высоких доходов, особенно после краха американских и европейских рынков вследствие паники 2008 года.
В течение 2009 и 2010 годов реал поднялся: было – чуть ниже 2,4 реала за доллар, стало – 1,69 реала. Эта 40-процентная ревальвация реала к доллару за всего лишь два года оказалась весьма тягостной для бразильского экспортного сектора. Двусторонняя торговля с Соединенными Штатами упала с профицита в $15 млрд до дефицита в $6 млрд все за тот же двухлетний период. Этот удар в торговом балансе с США побудил бразильского министра финансов Гвидо Монтегу объявить в конце сентября 2010 года, что глобальная валютная война началась.
Из-за того, что Китай неуклонно поддерживал курс юаня к доллару, 40-процентная ревальвация реала по отношению к доллару также означала 40-процентную ревальвацию по отношению к юаню. Бразильский экспорт пострадал не только по верхнему пределу затрат на американские технологии, но и по нижнему пределу затрат на китайские сборочные и текстильные материалы. Бразилия отбивалась от валютной интервенции своего центрального банка, повысила резервные требования к любым местным банкам, занимавшим короткие позиции по доллару, и вводила другие формы контроля за движением капитала.
В конце 2010 года преемница Лулы на посту президента, Дилма Русеф, поклялась настоятельно потребовать от G20 и МВФ правил, которые разоблачат манипуляторов валютой – предположительно Китай и Соединенные Штаты, – чтобы ослабить нарастающее давление на реал. Бразильские попытки обуздать подорожание реала увенчались краткосрочным успехом в конце 2010 года, но тут же дали начало другой проблеме – инфляции. Бразилия теперь импортировала инфляцию из Соединенных Штатов, пока пыталась удержать стабильность реала по отношению к доллару ввиду масштабного выпуска денег Федеральной резервной системой.
По существу, Бразилия стояла теперь перед той же проблемой, что и Китай, и ей приходилось выбирать между инфляцией и ревальвацией. Когда США печатают деньги, а другая страна пытается
~
К апрелю 2011 года «Бразилия показала белый флаг в валютной войне».
~
Не имея таких запасов и излишков, как в Китае, Бразилия не могла поддерживать привязку к доллару, просто скупая первые попавшиеся доллары. Страна оказалась между двух огней – подорожанием валюты и инфляцией. Как и в ситуации с США и Европой (хотя и по другим причинам), Бразилия все больше надеялась на помощь «Большой двадцатки» в валютной войне.
Бразилия важна в силу своей географии, демографии и экономики, но она не единственная, кто попал в перестрелку во время валютной войны доллара, евро и юаня. Другие страны – Индия, Индонезия, Южная Корея, Малайзия, Сингапур, ЮАР, Тайвань и Таиланд – уже осуществляют или задумываются о контроле над движением капитала, чтобы предотвратить приток горячих денег, особенно долларов. В любом случае, страх, что их валюты станут завышенными в цене, а их экспорт пострадает, вызван политикой легких денег ФРС, влекущей приток долларов, плавающих по всему свету в поисках высокой прибыли и более быстрого роста.
Этот контроль над движением капитала принял разнообразные формы – в зависимости от предпочтений центральных банков и министерств финансов, которые налагают этот контроль. В 2010 году Индонезия и Тайвань сократили выпуск краткосрочных инвестиционных бумаг, что заставило инвесторов «горячих денег» вкладываться на более долгий срок. Южная Корея и Таиланд наложили налоговые удержания на долю, выплаченную иностранным инвестором из правительственного долга, как способ остановить такие инвестиции и сократить растущее давление на их валюты. Случай с Таиландом сам по себе ироничен, потому что Таиланд был государством, в котором началась финансовая паника 1997–1998 годов. В этой панике инвесторы старались вывозить свои деньги из страны, а сама страна пыталась повысить стоимость своей валюты. Теперь же, в 2011 году, инвесторы старались вкладывать свои деньги в Таиланде, а сама страна пыталась снизить стоимость своей валюты. Пожалуй, не может быть более яркого примера смещения финансовой мощи между возникающими рынками, такими как Таиланд, и развитыми рынками, такими как США, за последние десять лет.
Ни одна из этих отдаленных, в основном азиатских, стран, пытающихся уменьшить стоимость своей валюты, не является эмитентом общепринятой резервной валюты, и ни у одной из них нет исключительной экономической мощи США, Китая или Евросоюза, когда речь идет о способности вести бой в валютной войне посредством прямого вмешательства в рынок. Этим странам тоже необходимо будет созвать многосторонний форум, чтобы решить проблемы, вызванные Третьей Валютной войной. В то время как МВФ традиционно предоставлял такой форум, постепенно все крупнейшие торговые экономики, являются ли они членом G20 или нет, просят у «Большой двадцатки» руководства или хотя бы правил игры, чтобы не дать валютной войне обостриться и причинить непоправимый вред им самим и всему миру.