Вам не перезвонят
Шрифт:
– Скоро будут, не переживай.
Через какое-то время к воротам снова кто-то подъехал. Быстрым шагом Тихон подошел и открыл их, и на площадку заехала Квокка. Тихон объявил, что все в сборе.
– Не вижу Волка. Где он? – спросил Степан у Тихона, недосчитавшись седьмой машины.
– Его не будет, он из города уехал.
– Что значит «из города уехал»? Сказано – всем собраться в час ночи на утилизационной площадке!
– Он просил передать, что найдет другую площадку и сдаст тачку туда.
Степан был вне
– Как ты ему позволил уехать! Ты осознаешь, что если его остановят – а у полиции есть ориентировка – то мы только зря убьем машины! – Степан показал рукой на оставленные машины. – И под статью пойдут все!
– Я понимаю, но что я теперь сделаю?
Степан не стал отвечать на это оправдание подростка, вместо чего спросил:
– Ты сказал, чтобы прислал видеоотчет?
– Э… да, вроде попросил.
– Так вроде или попросил?
– А грустную песенку тебе на видео не спеть? – влез в диалог Гадюка. – С какого мы вообще должны гробить наши тачки? Знаешь, сколько я в нее вбухал?
– Я представляю, сколько ты потратишь времени за решеткой, если тебя… Еще раз повторяю для особо одаренных в танке! – Степан оглядел присутствующих, дабы убедиться в полном фокусе их внимания. – Вчера ночью вы все попали в кадр видео, которое утекло на окружной уровень ГИБДД. Теперь ваши машины в розыске, к делу подключат районные отделения внутренней безопасности, чтобы навести справки на владельцев. И ваши богатые и знатные родители здесь не помогут, так как в ДТП есть погибшие!
– Сам то ты, поди, уже договорился за себя?
– Я не в меньшей опасности, и заинтересован равно, как и все здесь присутствующие.
– Слышь, Колян, тебе говорят – либо машину в утиль, либо сам на ленту прыгай. Он же свою тоже сдает, – поддержал Степана водитель «Жеребца».
– Вот и пусть прыгает под гидрач со своим дружком, из-за которого мы сливаем тачки!
Кира возмутилась от такой реплики в адрес ее брата. Степан молча подошел вплотную к водителю «Гадюки». Тот встретил его чуть устрашенным, но все же твердым взглядом.
– Я смотрю, смелости тебе не занимать, сынок. Больше ни слова про Алексея. Ты понял меня? – прогудел он басом.
– Ты мне что-то сделаешь?
Выдержав несколько секунд. Степан произнес тихим басом:
– Пади…ниц…
Поначалу Коля не понял, что за этакую фразу выдал Степан. Недоумение сменилось ступором, затем перешло в легкое головокружение, сопровождаясь онемением в ногах и похолоданием в пальцах рук. Через несколько секунд Коля практически не чувствовал ног, мог едва поддерживать вертикальное равновесие. Степан продолжал молча сверлить его взглядом.
– Так, разошлись! – прервал выяснение отношений Тихон. – Пойдем, Степ,
Крановщик Иван (вернее сказать – манипуляторщик), товарищ Миши, попросил Степана с Тихоном собрать всю гоночную банду, дабы прояснить нюансы при подготовке машины к утилизации. Оказалось, что это довольно трудоемкое мероприятие – нужно слить и бензин, отцепить баллоны, кому-то и уши заячьи желательно снять. Здесь Степан ощутил прилив гордости, что заранее предусмотрел демонтаж баллона с закисью азота, и теперь оставалось только «подышать» через шланг в топливном баке. Тихон согласился выступить в роли бензонасоса, при условии, что слитое горючее пойдет ему. Он выпросил у Миши пару замызганных канистр, куда можно было залить золотое топливо.
Спустя около часа подготовительных процедур Миша запустил похоронный конвейер, а Иван с помощью Тихона и других ребят начал укладывать на него машины. Кто-то переносил утрату молча, кто-то не сдерживался и высказывал все, что думал о ситуации. И в том и другом случае находились те, кто сопровождал это слезами.
– Не плачь, Квокка, найдем тебе другую машинку, куда ты сможешь поставить заячьи ушки, – съехидничал водитель «Жеребца».
– Никаких ушей. Уши были в кадре, – Степан не мог не бросить свою ложку дегтя.
После расправы над стальными лошадками Тихон подсчитывал свои «неустойки», пока к нему снова не подошел Степан.
– Что с машиной Волка?
– Пока не знаю, был в сети, но…
Степан был сыт по горло «завтраками» с «лапшой» своего товарища, поэтому взялся докладывать прямиком Меркулову со своего тайного телефона. Если хотя бы один додумается уныкать машину…
– Степка, ну имей совесть, – как и вчера, Альберт Сергеевич ответил (или даже промычал) сонным голосом. – Как у вас…?
– Волк решил проявить самодеятельность. Где-то скрывает свою машину.
– Какую самодеятельность? Он же мне видео прислал…
Теперь Степан переживал тот же самый ступор, через который проходило оцепенение Коли Гадюки.
– Не понял. Он скинул видео напрямую Вам…?
– Да…. Чтобы поменьше людей в цепочке рассылки было. Серая «Мазда» укатана в железного Колобка.
– Он же теперь знает Ваш номер.
– Да не парься ты, этот же наш тайный номер. Это, Кира там далеко? Дай ей трубочку, раз уж ты набрал меня…
Лейтенант окликнул сестру Алексея и махнул ей рукой, чтобы та подошла к нему. Из их диалога Степан мог только уловить «да, все получилось», «могу ли передать через Степку?», «говорят, что стабилизируется». После этого она отошла чуть подальше и проговорила так еще пару минут, затем вернулась к лейтенанту и вернула телефон.
– Говорит, что Лешку можно в ваш госпиталь перевезти, который где-то на Октябрьском Поле находится. Нужно мое согласие, как родственника. Говорит, что там врачи хорошие.