Вам письмо...
Шрифт:
Внимательно вслушиваясь в монотонную речь диктора, я узнаю печальную весь об отце Хеймдела, арабском шейхе Муххамете аль Мактуфе, который тремя днями ранее скончался на семьдесят шестом году своей жизни. На экране мелькают фотографии самого Муххамета аль Мактуфа, а также его семьи: жены и трёх сыновей. На последнем снимке я вижу скорбящие лица Хеймдела и двух его братьев: старшего Мухаммада ибн Муххамет бин Рашат аль Мактуф – наследного принца Эмиратов и Ахмада ибн Муххамет бин Рашат аль Мактуф – младшего из трёх братьев. Дослушав диктора до конца, тут же переключаю канал на мультфильмы и возвращаюсь в кухню, где первым делом включаю свой ноутбук.
Как я ни пыталась, но забыть о любимом мужчине у меня так и не получилось. Да и как бы я смогла это сделать, когда наша с
"Dear, Heimdel. Please accept my sincere condolences on the untimely death of your father"(Дорогой,Хеймдел.Прими мои искренние соболезнования в связи с безвременной кончиной твоего отца),– пальцы сами ложатся на клавиатуру, передавая в напечатанных словах истинный порыв моей души. Боясь передумать, смело нажимаю «отправить» и тут же закрываю мессенджер.
Понятное дело, что Хеймделу сейчас совершенно нет дела до какой-то там интернет – переписки. Вполне возможно, что он вообще позабыл обо мне. А ведь все эти годы, что я провела в Англии, меня не покидало стойкое чувство, что наша встреча – всего лишь дело времени, тем более, что о моём местонахождении ему уж точно было известно. По крайней мере, так я считала последние пять лет, прекрасно понимая кто оплатил мою учёбу в магистратуре.
Сбежав с собственной свадьбы, я твёрдо решила воспользоваться приглашением Кембриджского университета. Поймав такси у входа в ЗАГС, первым делом заехала домой за одеждой, ноутбуком, деньгами и документами, после чего прямо в свадебном платье скрылась ото всех в той самой деревушке, где несколько недель подряд «зализывала» раны на своём разбитом сердце.
Вернувшись в город через шесть дней, я тут же наведалась в школу, чтобы написать заявление об увольнении. Узнав о причинах моего решения, удерживать меня никто не стал. Взяв обходной билет, я постаралась как можно скорее подписать его, чтобы получить на руки все необходимые документы. Помимо работы, мне необходимо было решить вопрос со своей квартирой. Так как в Кембридже для меня было зарезервировано жильё, причём оплаченное жильё, мною было принято решение о сдаче своей квартиры под найм. Здесь мне на помощь, как ни странно, пришла та самая Аделина – подруга моей юности. Возвращая ключи от дома в деревне, я случайно обмолвилась ей о своих планах, и та в течение недели нашла замечательных квартирантов, желающих заселиться в мою уютную однушку. Что же касается моей лучшей подруги и коллеги по совместительству, наша единственная встреча состоялась, когда до моего отъезда оставался всего один день.
Накануне вылета в Великобританию, я не смогла найти вкладыш от своего диплома о высшем образовании, подлинник которого у меня запросили в Кембриджском университете. Созвонившись со школьным секретариатом, выяснилось, что он по каким-то непонятным причинам так и остался лежать в моём личном деле. Заскочив в школу в послеобеденное время, когда по моим подсчётам никого из коллег уже не должно было
– Привет… - еле слышно пролепетала я.
– Здравствуй, - кивнула она в знак приветствия и тут же попыталась меня обойти.
– Таня, подожди, - схватив подругу за запястье, тихо промолвила я. – Мне нужно тебе кое-что сказать…
– Ты о своей учёбе в Англии, или о своей беременности? – она вновь развернулась ко мне лицом.
– Ты знаешь? – глухо выдохнула я. – Откуда…
– Андрей рассказал мне о ребёнке за два дня до вашей свадьбы, - призналась Горская, прекрасно понимая суть моего незаконченного вопроса.
– Ты знала, что он женится на мне из-за ребёнка? Из-за чужого ребёнка? – я смотрела в её глаза, не моргая.
– Знала.
– И не отговорила его? – от удивления мои брови выгнулись дугой.
– А зачем? – вопросом на вопрос ответила Таня. – Он взрослый мальчик. Сам принимает решение, пусть и такие опрометчивые.
– Как он? – всё же спросила я о том, что реально тревожило меня всё это время.
– Ничего, - небрежно бросила она. – Уехал в свой Уренгой.
– Ты прости меня за этот фарс со свадьбой…
– Не по адресу извинения, - резко оборвала она меня. – Меня ты в ЗАГСе не бросала.
– Но я не рассказала тебе всей правды, - произнесла я, стыдливо отведя взгляд.
– Здесь вынуждена согласиться. Считай, что извинения приняты, - вынесла она свой вердикт. – И раз мы с тобой вновь говорим начистоту, может расскажешь, что ты намерена делать дальше?
– Буду учиться в Кембридже. Если получится, устроюсь на работу…
– Ты же понимаешь, что появление ребёнка поставит крест и на учёбе, и на работе.
– Я понимаю, что будет трудно, - вынужденно согласилась я с подругой. – Даже созванивалась по этому поводу с администрацией Кембриджа. И знаешь, они уверили меня, что моя беременность не повод для отказа от магистратуры. Ребёнок появится на свет не раньше конца февраля – начала марта. До этого времени я буду посещать занятия в очном режиме, а потом, на время меня переведут на очно-заочное посещение. Когда же мой малыш подрастёт, я вновь приступлю к учёбе.
– Нда… - нахмурив брови, тяжело вздохнула Горская. – Та ещё авантюра. Понимаю, что отговаривать тебя бесполезно, да и скорее всего поздно…
– Вылет завтра утром, - в подтверждении её слов выдала я. – Багаж отправила ещё вчера.
– Что ж… Желаю отличного полёта, - её губ коснулась печальная улыбка. – Мой номер ты знаешь, можешь звонить хоть каждый день, - сделав шаг ко мне, Таня по-сестрински обняла меня на прощание.
Последними напутственными словами подруги была фраза: «Береги себя и своего малыша», - именно они стали для меня неким девизом к дальнейшим действиям. Правда, на этом напутствия подруги не закончились. Горская умудрялась за один телефонный разговор дать мне с десяток ценных советов. Я же, с улыбкой на губах, выслушивала её, не перебивая, радуясь тому, что наша дружба всё же смогла выстоять все перипетии судьбы. И даже находясь в тысячах километрах друг от друга, мы продолжали оставаться подругами.
* * *
Три недели, точно помешанная, я мониторила мессенджер в надежде на ответное письмо. Ничего. Даже банального «спасибо». А ведь моё сообщение в переписке числилось как прочитанное. С другой стороны, я сама настояла на том, чтобы Хеймдел мне больше не писал. Вполне возможно, что он просто выполняет мою просьбу. Или же сама судьба старательно уводит меня от новой ошибки. Да – да! Именно ошибки. Ведь Хеймдел, как и прежде, оставался женатым на другой женщине, которая подарила ему двух замечательных сыновей. Мальчики родились всего на две недели раньше Амиры, нашей с принцем дочери. Вот только в отличие от близнецов, которые росли в любви своих родителей, моя малышка довольствовалась лишь фотоснимками отца из интернета. Впрочем, другого варианта для нас с ней не существовало. И всё же… Все эти последние пять лет я нутром чувствовала Хеймдела рядом. Это трудно объяснить, но мне всегда казалось, что он где-то рядом. И всё же, это было всего лишь моим предположением.