Вампир для истинной королевы
Шрифт:
— Прошу вас, Агнесса, — мягко сказал король и толкнул двери.
Я невольно поежилась, представляя себе сотню одинаковых эльфиек в прозрачных одеждах, выстроенных шеренгами — но, к счастью, мои страхи не оправдались. Передо мной открылся вид на просторную и со вкусом украшенную залу. Длинный стол ломился от яств, кто-то нежно перебирал струны арфы. Жены короля Эльфира, разодетые в шелка и бархат, преспокойно расхаживали, собирались небольшими стайками, выходили на широкую террасу, ведущую в сад и розарий.
Впрочем, едва мы переступили порог, все они побросали
— Мои прекрасные леди, — начал Эльфир, — я хочу представить вам девушку, которая очень скоро присоединится к вам.
Пестрое море заволновалось и зашуршало; кто-то осторожно потрогал меня за руку, и нежный эльфийский голосок удивленно проворковал:
— Это же человек!
— Да, человек, — король улыбнулся, — это необходимо для того, чтобы жить в мире с соседями.
— А когда же состоится свадебный ритуал? — поинтересовался еще кто-то.
— Леди Виолетта советовала объединиться в год Ледяного Быка, — сдержанно ответил Эльфир, — но мне хочется, чтобы леди Агнесса уже сейчас стала вашей подругой.
Он отпустил мою руку и легонько подтолкнул к блистательным красавицам. Я в панике отшатнулась — но было поздно. Эльфир ускользнул, а вокруг сомкнулось недружелюбное кольцо жен.
Надо сказать, это было странное ощущение. Нечто подобное мне уже довелось однажды испытать, когда на восемнадцатилетие матушка повезла меня в ювелирную лавку. Старый и сморщенный как сушеный гриб ювелир выставил на обозрение свои богатства: со всех сторон меня обступили тонкие и толстые кольца, перстни, серьги, браслеты, заколки, пояса, броши… Все сверкало, переливалось драгоценными камнями — и при этом оставалось холодным и бездушным в своем великолепии.
Эльфийки чем-то походили на товар старого ювелира. Они были изысканы, прекрасны, у каждой из их были пышные золотые локоны и яркие голубые глаза — но все это может быть и у дорогих кукол. Ничто не оживляло их нежные лица, и ничто, казалось, не могло потревожить их дремлющие души.
Они начали меня поворачивать из стороны в сторону и разглядывать, как будто я была путешественником, открывшим новые земли и встретившим там племена людей с двумя парами глаз.
— Да она просто толстушка, — обронила одна эльфийка.
— Да-да. И запястья вон какие широкие. Фи.
— А я слышала, что люди не живут больше ста лет, — добавила еще одна златовласая красотка, — а к ста годам становятся некрасивыми и сморщенными.
— Ну тогда его величество попросту ее выгонит, — высказала свое мнение другая эльфийка.
— А почему вы не на балу? — спросила я, проглотив обиду.
— Дорогая, — снисходительно ответила мне вечная красавица, — первая тысяча балов еще кажется интересной и забавной, но когда количество торжеств переваливает за пять тысяч, понимаешь, что делать там нечего. Впрочем, вряд ли тебе понять, ты, верно, попала на свой первый бал?
— А вот и не на первый, — бессовестно соврала я.
— А сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Еще более странно, что король решил жениться на девице младенческого возраста, —
— Но, дорогая, — кто-то вступился за меня, — тебе ли не знать, как быстро проживают свой век люди?
…После этого они потеряли ко мне всякий интерес и вернулись к прерванным занятиям. Я осталась предоставленной самой себе, немного побродила меж этих фарфоровых голубоглазых кукол — на меня обращали внимания не больше, чем на упавшую в мед комашку.
— Пойдем от этих злыдней, — пискнула Лей, — пойдем в сад, а?
Ничего не оставалось, как последовать ее совету. Я прихватила с собой гроздь винограда и тихо выскользнула на террасу. Здесь было хорошо: свежесть весенней ночи, шелест молодой листвы и сладкий аромат медуницы. Свет из окон падал на сад золотистыми полотнами, и я вдруг почувствовала себя спокойно и уютно, как будто… Как будто я снова была дома.
Чтобы не разреветься от нахлынувших воспоминаний, я углубилась в сад. Лей сперва мчалась впереди, затем потребовала виноградину и устроилась на моем плече поужинать. А я все шагала и шагала, все дальше от света — как будто густые тени звали и манили, заставляя забыть о всякой осторожности.
Наконец я заметила беседку, приодетую в манто из дикого винограда. Там я нашла деревянную скамью и решила немного передохнуть, а заодно подумать.
О чем? Например, о том, что стоило мне появиться при дворе Эльфира, как загадки и неприятности посыпались на мою многострадальную голову одна за другой. Сперва — девица из шкафа. Затем — заблокированный лаз. И, наконец, едва не сожравшая меня тварь… Тут я вспомнила о медальоне, который покоился на самом дне моей шкатулки. Кому же он принадлежал — убийце или герою? К неприятностям уже случившимся следовало бы добавить и леди Вьенн; я нутром чувствовала, что эта противная тетка от меня так просто не отвяжется. Разве что какой-нибудь вампир на нее польстится?
И — вот вам, пожалуйста. Стоило подумать о вампирах, как извольте радоваться. На пороге беседки застыла темная фигура посла Полуночного царства.
— Вы снова разгуливаете по ночам в одиночестве? — тихо осведомился он, — не страшно?
Лей воинственно уперла ручки в бока, рванула к нему навстречу — но тут же, резко изменив траекторию полета, вернулась ко мне.
— Пожалуй, отлучусь на минутку, — пропищала цветочная фея, — скоро буду-у-у-у!
Последнее слово она уже бросила на лету, удирая со всех ног (то есть крыльев) и предательски бросая меня одну. Наедине с вампиром.
Я только покачала головой.
— Вы меня что, преследуете?
— Разумеется. Вам ведь должно быть известно, — тут последовала эффектная пауза, — что вампиры никогда не бросают приглянувшуюся жертву.
— До тех пор, пока их не проткнут осиновым колом, — храбро буркнула я, хотя страх уже щекотал под сердцем тонкими паучьими лапками. — Что вам от меня нужно, Эдгар? Я вовсе не собираюсь повторять судьбу пятидесятой супруги Эльфира.
Он приблизился — мягкой походкой хищника — и затем, не говоря ни слова, уселся рядом.