Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! 2
Шрифт:
Крепкие руки подхватили меня за талию и почти силком отправили обратно в кровать.
Я не сопротивлялся: разом лишился сил.
Незнакомец укутал меня в одеяло и положил свою прохладную ладонь мне на лоб.
— Отдыхай, Баиль! Ты еще слишком слаб. И не беспокойся: теперь у тебя все будет хорошо…
«Хорошо??? — горько подумал я. — По-моему, в моей жизни, наоборот, началась настоящая жуть…»
Глава 28. Королевская семья Луарии…
Селена
Столица
Отец выводил меня в город три раза в неделю: чтобы обновить гардероб, купить необходимые житейские мелочи и просто показать окрестности.
— Но я ничего не узнаю! — удивлялась я, на что герцог улыбался и говорил:
— Мы жили в собственном герцогстве, и ты, как Родерик, не любил появляться в столице. Тебе здесь было неуютно, тесно. Ты говорил, что не любишь такого большого столпотворения вампиров вокруг себя…
Мы ехали в карете, а отец вводил меня в курс дела.
Мы договорились, что большую часть времени он будет обращаться ко мне в мужском роде, чтобы не дать повод чужим ушам услышать. Я согласилась. Для меня это уже было вполне привычным явлением.
Увидев в окно прогуливающихся дам, я поняла, что многие богатые женщины, разодетые в нарядные длинные платья, идут в сопровождении своих дочерей, и меня запоздало кольнула совесть.
Когда маме донесут, что я исчезла, она начнет волноваться. Наверное. Все-таки она по-своему любит меня, поэтому…
— А можно я напишу письмо своей матери? — осторожно спросила я, подняв напряжённый взгляд на отца.
Он раздумывал всего пару мгновений, а потом утвердительно кивнул.
— Конечно, Селий! Делай все, от чего тебе будет спокойнее…
Я благодарно улыбнулась. С отцом мне было легко, даже очень. По моим воспоминаниям, Родерику было сложнее. То ли Лавиан изменился и стал мягче, то ли… то ли я переродилась более покладистой. Наверное, женская натура…
Я невольно усмехнулась.
Да уж, очень странно осознавать, что когда-то я была мужчиной и жила соответственно мужской роли: воевала, любила кутежи, петушилась, как и любой парень, пока… пока в моей жизни не появился Баиль.
Я невольно погрустнела.
Мой дорогой эльф изменил меня. Я, как Родерик, стала мудрее, осторожнее, благоразумнее… Это он сделал меня такой.
Как он там — мой дорогой друг?
Снова защемило в груди, стало тяжело на сердце, но присутствие отца заставило меня поспешно взять себя в руки. Нельзя поддаваться эмоциям! Это абсолютно неправильно. Я сделала свой выбор, и мне жить с этим до конца
Некоторое время назад я осторожно пыталась расспросить у герцога о том, кто же тот самый эльф, который пришел за Джонасом, и не угрожает ли парню что-либо теперь.
Отцу явно было неприятно вспоминать об эльфах, но он постарался мне все подробно объяснить.
Оказывается, у Баиля был младший брат. Его брата звали Серниэль, и он особенно сильно горевал после того, как Баиль покинул этот мир. Он прославился тем, что нашел способ не стареть и не умирать, в то время как большинство эльфов заканчивали свой срок жизни на рубеже двухсот лет.
Поговаривали, что Серниэль пообещал отомстить за смерть своего горячо любимого брата, но до сего момента ничего особенного так и не предпринял.
— А ты, отец, — осторожно поинтересовалась я тогда, — тоже живешь… необычайно долго?
Меня действительно часто мучил вопрос, каким образом Лавиану Шими удалось прожить больше пятисот лет и остаться таким молодым и сильным.
Отец улыбнулся.
— В моих жилах течет королевская кровь, — объяснил он, безумно меня удивляя, — я был кузеном короля Занновира. А королевский род вампиров славен своей особой магией, способной даровать им много лет жизни…
Вот так мои пробелы в разуме все больше обрастали информацией, но это приносило мне только смятение.
Мир вампиров сперва показался мне обыденным, мало отличимым от мира людей. Такие же мостовые и улочки, наряды и кареты, высшие сословия, низшие сословия и так далее. Даже пища была подобной тому, как готовили в Элевейзе, хотя иногда я задумывалась о том, входит ли в меню местного населения напиток под названием «кровь».
У отца спросить не решалась. Почему-то этот вопрос вызывал во мне неловкость, и однажды я поняла почему.
Это был вечер, точнее, почти ночь. Мне не спалось. Терзало чувство вины перед Джонасом и боль из-за нашего расставания. Эта самая боль превратилась в хронический камень, висевший на душе, и ничто не могло избавить меня от этого чувства.
Я долго ворочалась в кровати, потом попробовала читать, но сон все не шел.
Наконец, я решила сходить на кухню, чтобы принести себе булочек, которые просто очаровали меня своей мягкостью и ароматом, и, набросив на ночную сорочку теплый халат, я двинулась вперед.
В руке зажгла маленький магический светильник и бесшумно направилась в сторону лестницы.
Все в доме уже определенно спали.
Тишина казалась зловещей, а стены дома до сих пор виделись чужими, даже иногда неприветливыми. Я вздрогнула, поежилась и стремительно спустилась по лестнице.
Уже у входа в кухню я вдруг услышала странные звуки и замерла.
Шепот! Точно! Здесь был кто-то еще!
К шепоту прибавились отголоски тяжелого дыхания, и я, жутко краснея, поняла, что сейчас происходит.