Вампир
Шрифт:
– Если это какая-то метафора, то я не понимаю, – отрезал он, чувствуя, как кровь возвращается к онемевшим пальцам.
– Это не метафора, – мать вздохнула, но тут же оживилась, увидев во дворе отца. – Пойду встречу папу, ты пока режь.
Мать вышла, а Марсель замер, на секунду почувствовав облегчение. Неосознанно он перехватил нож обратным хватом, наблюдая за тем, как поблескивает лезвие. А как бы оно выглядело, будь на нем чья-то кровь? Как бы она стекала?
А что чувствовала бы в этот момент жертва? Наверное, необузданный, парализующий страх, который сжигал все чувства и эмоции, оставляя
Хлопнула входная дверь. Опомнившись, Марсель вернул нож в нормальное положение и продолжил как ни в чем не бывало кромсать большие листья.
6. Pollice verso
Убить6.
Долорес пришла около двух часов ночи. Марсель ждал ее на улице, надеясь встретиться как можно скорее. Он замерз, но все равно сидел на месте: впервые за много лет смог разглядеть в бесконечной синеве неба звезды. Они были редкими, тусклыми, но чем больше Марсель приглядывался, тем ярче разгорались эти маленькие огоньки. Вскоре он увидел едва заметную прозрачно-белую полосу на небе – скопление крошечных, как пылинки, далеких светил.
Они были далеко. Так далеко, что не дотянуться. Марсель мог лишь обреченно смотреть на эти звезды, понимая, что никогда не поднимется туда, в их сияющую космическую гавань.
Когда Марсель услышал рядом тихие шаги, он лениво оторвал взгляд от неба и посмотрел на подошедшую Долорес.
– Извини за вчерашнее, не знаю, что на меня нашло, – без тени раскаяния проговорила она. – Идем, провожу тебя в Анранир.
Марсель кивнул и слез с качелей. Как и в прошлый раз, вместе с Долорес они в молчании прошли до парка, растворились в темноте заброшенной беседки. Было холодно, мышцы слушались с трудом. Марсель мог думать лишь о том, что еще скрывает Анранир. Ему хотелось остаться там если не насовсем, то хотя бы на несколько лет. Он бы обошел все прекрасные места Острова, такие, как Трещина. Искупался бы во всех морях, забрался бы на каждую гору, побывал бы в каждом городе – и тогда бы вернулся… в серость? В этот обычный, пресный, плоский мир, лишенный ярких красок? В мир, предназначенный для слабых?
О нет. Марсель хотел бы с кровью выгрызать власть, забирая то, что по праву принадлежит сильному. Ему претило равенство, было противно милосердие. Он был словно рожден в ненависти и холоде, и больше ничего в мире не желал видеть.
Долорес коснулась руки Марселя, и в следующую секунду они оказались в полутемной комнате. Он быстро понял, что это – дом Уонена. Хозяин помещения стоял напротив и неторопливо пил из бутылки какую-то прозрачную жидкость.
– Привет, – первым поздоровался Марсель.
– Давно не виделись, – усмехнулся в ответ Уонен и, развернувшись, направился в сторону гостиной. – Поторопитесь, а то потин кончится.
– У тебя? Ни за что! – рассмеялась Долорес, но Марсель заметил, что она все еще была довольно нервной, хоть и старательно прятала эмоции так же, как свое лицо.
Когда девушка сняла маску и сделала шаг следом за Уоненом, Марсель схватил ее за плечо и остановил.
– Почему ты мне врешь? – спросил он шепотом.
– Я не вру, – ощетинилась Долорес. – Может быть, не говорю всю правду.
Марсель и не думал отпускать
– Здесь есть другие люди с Земли?
– Разумеется.
– Кому ты отдаешь долг?
Долорес молчала. Она не пыталась вырваться, лишь задумалась, словно подбирала слова.
– Одному очень важному для меня анки. Он был моим учителем.
– А при чем здесь я?
– Это долгая история, – пробормотала Долорес и отвернулась.
Марсель уже понял, что она была не тем человеком, который может выдать все с ходу. Ей необходимо время, чтобы все обдумать и, возможно, принять. Поэтому он не стал давить и лишь кивнул.
– Я хочу ее услышать. Возможно, чуть позже, но хочу.
Долорес вздохнула, но препираться не стала. Она вывернулась из хватки Марселя и направилась следом за Уоненом.
Тот уже налил потин в стаканы, а сам продолжил пить из горла. Марсель, хотя в прошлый раз похмелье почти не мучило его, все же решил не усердствовать с алкоголем. Он выпил только половину налитой жидкости.
– Вы каждый день так? – спросил он, кивая на стаканы.
– Уонен – да, я – только когда собираемся компанией, – хмыкнула Долорес. – Ты, я вижу, тоже не фанат выпить.
– Не люблю дурманить сознание.
– Это пока, – начал Уонен, но под злым взглядом Долорес заулыбался. – К тому же, знаешь, порой бывает просто скучно.
– Это насколько тебе скучно? – Марсель с сомнением окинул взглядом парня.
– Мне? – Уонен хищно улыбнулся. – Нисколько. А если вдруг станет, то я могу отправиться на Землю и сеять хаос там.
– Говоришь как какой-то демон, – процедил Марсель.
– На Земле жителей Анранира ими и считают, – Долорес подперла подбородок кулаком и задумалась. – На нас даже охотятся. Это смешно, ведь они считают, что могут переловить всех анки.
– Их много?
– Анранир огромен. Никто не знает, есть ли у него конец и начало, – пожала плечами Долорес. – Вероятно, должен быть, но пока дефицита в ресурсах нет. Разве что в энергии. Но этот ресурс возобновляемый, сражаться за него желающих мало.
Марсель кивнул. Этого и следовало ожидать – Острова мало контактировали друг с другом, и информация была редким товаром. Наверняка, даже если конец Анранира где-то и нашли, она могла просто не дойти до этого Острова.
А это значило лишь одно – Анранир бесконечно огромен. И потрясающе прекрасен. У Марселя уйдет вся жизнь на то, чтобы исследовать его – и то, вероятно, он побывает лишь в стотысячном проценте достопримечательностей.
– Если задуматься, анки все равно мало развиваются, – сказал Уонен. – Сколько рождается детей? А сколько из них переживают хотя бы первые сто-двести лет?
– Сколько? – удивленно переспросил Марсель, вырываясь из своих мыслей.
– В Анранире длина жизни в основном зависит от твоих сил, – пояснила Долорес. – И иногда от других факторов. Словом, чем ты сильнее, чем лучше ты разбудишь в себе Нир, тем дольше ты будешь жить. Потому что Нир напрямую связана с Ан, и при ее хорошем развитии тебя будет питать сам Анранир. Примерно та же схема с людьми, но их питают анки. Со временем разберешься, не переживай.