Вампирские истории

Волков Влад

На голове его, поверх бурых слишком длинных кудрей, красовалась бежевого оттенка коническая нонла – плетёная из осоки шляпа, которую на родине самого волшебника именовали «саккат» – типичный головной убор странствующего мага, фокусирующий энергию и заодно защищающий, как от ливня, так и от яркого солнца в пути.

Высвободившиеся из смертельной ловушки Хорлен и Адель отскочили подальше, отряхиваясь от щепок. А на всё это уже спешили деревенские мужики, заслышавшие шум с земель уединённого домика Клотильды. Здесь стояло дружным пришлым в их край отрядом немало людей, да и

не только людей, заявившихся в Страгенхолм с одной единственной целью, но вид Фриса и Данеи, выскочивших на защиту оставшейся постройки, где пряталась их дочь, говорил о том, что легко сдаваться они не намерены.

– Вот же старая грымза! – ощупывала Адель не столько порезы, сколько дыры в своём костюме, – Да ей в жизни не заработать даже на кусок этой ткани!

– Хватит причитать, чёрная! Где девчонка? – скрежетал недовольный голос архимага.

– Грр! В доме, во второй норе под столом спрятана, – бросила та.

– А ну, что у вас здесь? Что происходит? – уже седовласый, но весьма крепкого телосложения деревенский староста Кольбег первым подскочил к архимагу.

– Какого вы здесь вообще делаете? – басил темноволосый кузнец с кольцами в ушах, а его недовольство поддерживали целой толпой.

– Не мешай, народ! Видишь дело особенной важности, – размеренно отвечал им волшебник.

– Что тебе рыбак-то наш сделал? Чудовище вместо тебя поймал? – голосил иронично один рыжебородый и полноватый мужчина: нос картошкой, бобровая шапка наспех криво надета, топорик для колки дров за тканый бордовый пояс заткнут на всякий случай, а весь вид крайне недружелюбно настроенный к отряду проходимцев.

– Дочку нашу убить хотят изверги, – заявила им Данея, бегая взглядом от одного неприятеля к другому.

– Может, обознались вы? Эта девчонка никому зла не делала, наши ребятишки с ней играют и ничего, – заступался кто-то из сбежавшихся поглазеть.

– А ну назад! – тремя стрелами, держа резной бурый лук на уровне пояса, отгонял их мужчина с треугольной тёмной бородкой, наблюдая тёмно-зелёным оливковым взором за толпой из-под своего тёмно-синего в рыжеватой кайме орнаментов капюшона.

– В обиду своих не дадим, – перебрасывал из руки в руку свой массивный молот местный кузнец, – Рыбак никому из нас зла не делал.

– Сказано же, назад! – с другого края угрожала им уже женщина с похожим луком и чем-то даже похожей внешности, вероятно сестра-близнец того с тремя стрелами.

– А ты нас оружием своим не пугай, дрянь неместная, знаем мы ваши Лонгширские штучки. Убирайтесь восвояси! – с презрением кричал мужской голос и толпа начала напирать.

Первым их урезонить ринулся Хорлен, причем, не применяя в ход меч, а стараясь сдержать натиск, приняв рассерженных местных на своё бронированное плечо. Удары их кулаков были нипочём, а когда в ввысь уже взметнулись угрожающие орудия, то раздался свист первых стрел. Лучник и лучница уложили первый ряд напирающих, падавших на спину, хватавшихся за оперённое древко, своей участью распугивая остальных.

Народ начинал отступать, но всё же не разбегался. Теперь им уже хотелось отомстить за своих павших невесть за что друзей и соседей. А когда лучник

вновь зарядил три стрелы, то о его голову в капюшоне разлетелась со звоном деревянная лютня – бард Стефан подкрался к тому со спины, и свалил в обморочное состояние хорошим ударом, не пожалев свой единственный инструмент для спасения невинной девочки.

– Ганс! – обеспокоенно вскрикнула сестрица того и была готова уже выпустить стрелу в обидчика, но из тени вышел их хозяин, сам Локдеран.

Доспехи его были красивые и многосоставные, совсем не такие массивные, как на Хорлене, утончённые, но прочные, не стеснявшие в движениях и позволявшие удобно принимать любые позы в бою. Пластины серебристых, серых и чёрных оттенков чередовались, плотно скрепляясь по фигуре, покрывались завитками узоров и припаянным серебристым декором в виде листвы и блестящих перьев. Даже панцирь кирасы на спине, обычно цельный у большинства воинов, здесь состоял из трёх элементов, находящих друг на друга наслоением пластин именно в тех зонах, куда, согласно наблюдениям, чаще всего попадают вражеские стрелы во время сражения.

Автор этой брони хорошо знал своё дело и в первую очередь руководствовался функциональностью своего элегантного и удобного творения, а уж затем, правда, далеко не в последнюю, красотой внешнего облика. Присутствие известного рыцаря немного угомонило враждебно настроенных жителей, а тот с важным видом, сняв блестящий шлем, похожий на дуги сошедшихся полумесяцев, предстал своим молодым гладко выбритым лицом перед собравшимися.

– А знаете ли вы, кого защищаете? Знаете ли, кто этот ваш «рыбак» и откуда прибыл? То, что он зла вам не делал, ещё не значит, что он хороший человек! – лился мелодией молодой звонкий голос голубоглазого аристократа, а зачёсанные назад жемчужного оттенка волосы слегка колыхались на вечернем ветерке.

Рядом с ним стоял коренастый дворф, чьи усы и борода были сплетены в густые рыжие косы крупного плетения, удерживаемые металлическими зажимами. Голову низкорослика венчал рогатый шлем, броня нагрудника казалась будто бы каменной, из какого-то непонятного материала, а сам он уплетал треугольный кусок ароматного твёрдого сыра, пользуясь случаем, будто никто вокруг не видит.

– Я лорд Лок де Ран, рыцарь Короны, защитник Северных Королевств, а вот он… – недобро сверкнул он своими небесно-голубыми глазами на отца Мирры.

– Сдавайся на его милость и встань на колени, – подходила к Фрису Адель в изрезанном костюме, – Быть может, он простит тебя, придумает, что с тобой делать и кем взять на службу.

– Змея предательница, – процедил он ей, сжимая кулаки.

– Только некромант может выследить другого некроманта, да, братец? – усмехнулась та, созывая пущенными вниз ладонями вокруг себя стайку послушных бледных упырей, – Ваш «рыбак» на самом деле бывший повелитель нежити, – громогласно заявила она под оханье деревенских мужиков, – Неупокоенные Ликана, восстание мёртвых в деревушках Книсса, шествие на Фонтенбах, осада мертвецами Сирилла! Всё это его рук дело, неужто не наслышаны? – видела она по глазам взиравших и перешёптывающихся, что здесь знают, о чём она говорит.