Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов
Шрифт:
– Почту за честь, - отступая, растерянно закивала Важко.
Когда та скрылась, прикрыв двойные двери, Катя тоскливо призналась:
– Мне трудно… кажется, что в голове включены тысячи телевизоров и все на разных каналах. А еще одна радиостанция, где без перерывов на рекламу крутят музыку.
Лайонел обнял ее за талию.
– Тебе нужно время.
– Взгляд его похолодел и устремился в пустоту.
– Но времени у нас нет.
Девушка не успела ничего спросить, потому что в следующий миг молодой человек, удерживая ее одной рукой за пояс,
Лайонел проехал до конца перил, спрыгнул вниз и осторожно поставил девушку на мраморный пол. Вампиры, стоящие у подножия лестницы, потупили глаза. Один из них метнулся за верхней одеждой.
Катя взглянула на винтовые перила и с улыбкой поинтересовалась:
– А ты испытываешь какие-то эмоции?
– По поводу?
Девушка кивнула на перила.
Лайонел помог ей надеть шубу и, ведя к дверям, объяснил:
– Эмоциональный фон вампиров долговечнее, чем у людей. Он как у ангелов - на века.
– Значит, я тоже буду испытывать эмоции? И они не исчезнут с годами?
– Конечно, будешь! Эмоции вампиров не стареют, они застывают в вечности, в том виде, в каком Пыли у тебя до обращения. Так что жить тебе с эмоциональным фоном восемнадцатилетней девчонки долго-долго. С веками эмоции притупятся, но, как и чувства, никогда не исчезнут.
– Так это же хорошо!
– воскликнула Катя, не понимая, отчего ее спутник так хмур.
– Полагаешь?
– Лайонел снисходительно улыбнулся.
– Человек погибает без чувств и эмоций, ему отпущено совсем немного времени. Но ничто не может сравниться с данным человеку пониманием, что все в его жизни в ограниченном количестве. И наслаждение, зная о лимите, несоизмеримо с тем, что может испытать вампир. Для нас это точно слушать одну и ту же пластинку из века в век, день за днем, знать ее наизусть, но чувствовать все как в первый раз.
Катя задрала голову, чтобы полюбоваться светом гирлянд, и, с удовольствием вдыхая сладкий аромат мимоз, протянула:
– И все-таки… это чудесно!
– Бог тоже так думает. Ведь лиши он нас эмоций и чувств, разве страдали бы мы? Что это за проклятие, если проклятые не мучаются?!
Катя остановилась.
– Мучительно чувствовать себя живыми? Я так не думаю! От одной мысли, что я через какое-то время перестану радоваться мелочам, испытывать простейшие эмоции, мне становится страшно.
Лайонел рассмеялся.
– Глупышка, ты себе даже не представляешь, как тебе будет страшно, когда ты поймешь, что ничего не меняется. И ты обречена чувствовать, даже если не хочешь.
– Он прикоснулся к ее шее указательным пальцем и легонько пощекотал.
Катя улыбнулась и прижалась щекой к его ладони, а он сказал:
– Приятно, не правда ли? А теперь представь, если бы кто-то щекотал тебя час, два, год, век? Недаром мудрые люди знают: все хорошо в меру. А когда меры нет, это ад. И мы в нем. Ты поймешь…
Девушка не нашлась с
Катя украдкой взглянула на Лайонела, хотела сказать, кто играет у нее в голове, но тут заметила, что между его бровями появилась морщинка.
Им навстречу шел одетый в серый костюм молодой человек. Русоволосый, с бакенбардами пушкинской эпохи и ямочкой на подбородке. Каре-зеленые глаза смотрели так внимательно и грустно на Лайонела, что девушке стало не по себе. А Лайонел даже не заметил, как сильно сжал ее локоть.
Георгий остановился и в приветствии наклонил голову. Под его взглядом Катя чувствовала себя неуютно, зная, что каждая ее мысль известна ему как собственная.
Молодой человек несколько секунд смотрел на нее, затем негромко произнес:
– Музыка.
– Ты слышишь?
– обрадовалась Катя.
Георгий искоса посмотрел на Лайонела и, наткнувшись на его ледяной взгляд, опустил голову, невнятно пробормотал: «У вас обоих. Одинаковая» и быстро пошел прочь.
Девушка изумленно моргнула.
– Что это значит?
Лайонел задумчиво улыбнулся.
– Пока не знаю, но, похоже, у нас есть с тобой канал связи. Нужно понять, как им пользоваться.
– Молодой человек отвернулся.
– Он вскоре нам понадобится.
Глава 3
На что похоже?
– На пам - пам - пам - пам!
– А еще?
– На оркестр, - вяло ответила Катя, откидываясь на постель.
Лайонел наградил ее строгим взглядом, нажал кнопочку паузы на музыкальном центре и потребовал:
– Сосредоточься, это важно!
– Да чего тут важного!
– рассердилась Катя, вскакивая.
– Из всех возможных даров мне достался самый убогий!
Уголки губ молодого человека опустились, и девушка опасливо села на кровать, обиженно прошептав:
– Анжелика потешалась надо мной и другие теперь тоже будут. Они и так считают, что я тебе не пара, а когда узнают…
– Забудь об Анжелике! У тебя еще откроются таланты, не все сразу, - рыкнул Лайонел.
– А сейчас сосредоточься и скажи, на каком инструменте играют.
Он включил музыку, и Катя со вздохом брякнула: - Фортепиано?
– Видя, что не угадала, пожала плечами: - Ну а что, может, бубен?
Лайонел с минуту размышлял, затем показал ей диск Вангелиса.
– Попробуем по-другому. Я включу, а ты скажи, что чувствуешь.
Катя прослушала «Водный танец» несколько раз и покачала головой.
– Ничего особенного я не чувствую. Просто музыка, хорошая музыка. Мне нравится Вангелис, ты же знаешь.
– Она протянула руку и взяла с края кровати незнакомый синий диск с названием «The Daydream. Dreaming. Piano solo collection». На нем изображались мультипликационные мужчина и женщина, плавающие в звездном небе.