Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной
Шрифт:
Надо найти Анхена, и узнать, что с Петькой. Или нет, для начала надо найти ванну, а потом… Все остальное — потом.
Из спальни вели три двери (вот зачем в спальне три двери?). Одна из них гостеприимно приоткрыта. Ладно, будем считать, что это намек.
Ванна нашлась. А я в этой ванне благополучно потерялась. Горячая вода, мягкая пена, приятные ароматы различных моющих средств… Анхен нашелся как раз когда я собралась с силами и перешла из лежачего положения в сидячее, и начала мыть голову.
— А
— А ты точно не мог подождать снаружи? И вообще, тебе никогда не говорили, что заходить в ванную, когда в ней кто–то моется, неприлично?
— Ты первая, от кого я слышу подобную глупость, — фыркнул он в ответ, дернув плечом. — Давай, Ларис, заканчивай, правда. Я завтрак тебе принес, платье красивое купил.
— З-зачем платье? — так, стоп, а ночью точно ничего не было? Или я, как героиня того романа, все самое интересное в жизни проспала?
— В гости мы едем. Ни один из бывших с тобой нарядов не годился.
— В какие гости?
— Расскажу. Если закончишь свои водные процедуры достаточно быстро, — он, наконец, изволил меня покинуть.
Не знаю, что по вампирским понятиям «быстро». Волосы мыть долго, сушить еще дольше. Где–то полчаса, наверное, я еще провозилась. Обещанное платье вместе с более чем изысканным бельем я нашла на кровати. Платье было белое, в мелкий цветочек, очень воздушное и действительно красивое. Вот только вырез на груди был немного великоват, я к такому не привыкла. Для волос лежали белые ленты, на ноги — изящные белые босоножки.
Анхен сидел в гостиной, просматривая местные газеты. Их перед ним высилась солидная кучка.
— Тебе не доставляют за Бездну прессу?
— Там своя пресса и свои заботы. Тебе нравится? — он кивнул на мой наряд.
— Да, только…
— Только не хватает одной детали, — он легко поднялся мне навстречу, встал со спины и застегнул на шее небольшое жемчужное ожерелье. — Сережки одень сама, у тебя лучше получится, — он вложил мне в руки бархатную коробочку.
Все это, несомненно, здорово, и наверняка красиво, вот только…
— Анхен, а я точно ничего не пропустила? Вот точно–точно?
Он вздохнул, и, взяв за плечи, потянул на себя, заставляя откинуться ему на грудь.
— Ну вот чего ты все время боишься? Что ты в каждом моем жесте подвоха ищешь?
Я молчала. Ночью сама со слезами бросалась ему на шею, а теперь? А теперь вновь не знаю, где я, что со мной, на каком я свете.
— Мне иногда кажется, что ты обвиваешь меня липкой паутиной, и с каждым твоим жестом я все больше вязну, и мне уже не выбраться, и однажды я просто не смогу без тебя.
— А разве тебе плохо со мной? — он очень нежно поцеловал меня в шею. — Вот стоило тебе хоть немного успокоиться, и сразу начались безумные фантазии, я даже боюсь представить о чем. Перестань. Мы просто
Я неуверенно кивнула.
— Вот и молодец. А теперь идем, накормлю тебя завтраком, и поедем.
— А Петя?
— С Петей все в порядке, он в больнице, с ним работают наши лучшие специалисты, — он объяснял мне все это, настойчиво ведя за собой на кухню. — Вечером зайдешь, его навестишь. Кстати, и родителям его лучше сообщить тоже вечером. Придут результаты всех исследований, можно будет делать прогнозы.
— А ты сам его смотрел? Что у него с лицом, что я там нашила?
— Все нормально у него с лицом, где нужно было — я подправил. Там, возможно, в ребрах будут трещины, еще какие скрытые повреждения. Нога его мне не очень нравится, возможно, будет хромать. А вообще — повезло твоему Петьке, и сильно повезло. Когда медведь вот так под себя подминает, живым–то выбраться сложно, а уж без увечий…
На завтрак меня ждали чай, бутерброды и еще теплые свежие булочки.
— Со своим здоровьем ты что делать собираешься? — поинтересовался Анхен, усаживаясь напротив меня.
— Ничего. В тепле и покое скоро и само все пройдет.
— Вот я почему–то так и подумал. Поэтому сейчас мы с тобой поедем к моей любимой бабушке. Она, в отличие от меня не врач, она целитель. Один из последних целителей моего народа. Знаешь, чем врач отличается от целителя? Врач лечит, используя силу науки, целитель — силу природы.
— Это шарлатан какой–то получается
— Нет, Лар, шарлатан — это и есть шарлатан. А целитель — это тот, кто исцеляет. Это особая сила, особый дар, он дается от рождения. Этому нельзя научиться, он либо есть, либо нет. Сериэнта — последняя из тех, у кого он есть. После нее целители не рождались.
— И зачем нам к ней ехать?
— Ну, во–первых снять твое воспаление. А во–вторых разобраться, что вообще с твоим здоровьем.
— А что с моим здоровьем?
— Вот пусть она мне и расскажет.
— Ты что меня ей, на опыты собрался отдать?
— Ну что ты опять фантазируешь? Я собрался тебя вылечить и получить консультацию. А потом мы пойдем гулять. У Сэнты, кстати, дивные сады. Их именуют Вампирскими, и они являются достопримечательностью столицы. И это единственные настоящие вампирские сады по эту сторону Бездны.
— А почему она живет здесь?
— Так уж ей захотелось… С ее даром очень трудно жить среди себе подобных. Слишком уж он противоречит самой природе вампиров. Удивительно, что она вообще выжила. Большинство целителей погибло, когда погасло первое солнце.