Вампиры и бытовуха, и Маша
Шрифт:
Испугаться у меня как-то не получилось, хотя мужчина ждал именно этого. Но то ли я уже совсем закаменела и привыкла к динамике этого мира, то ли воспринимала события как комедийный фильм с мрачной семейкой – все это меня не трогало.
– Что будем делать? – поинтересовалась у Эйдена, когда он отошел от несчастного и начал изучать обстановку.
– Теперь уже ничего, – не глядя на меня, пробормотал он, – надеюсь, у вашего фамильяра хватит ума позвать Кевина, а не кого-то из хозяев.
Я фыркнула.
Я решилась подойти поближе, раз страха не испытываю. Кто его знает? Вдруг у меня проснется дедуктивный дар и я стану великим сыщиком Дримгейта. Подсижу и подавлю своим авторитетом Эйдена. Место теплое, бюджетник, всегда при деле.
– Как думаете, что здесь произошло? – решилась спросить.
Дознаватель, как настоящий пес, опустился к ручью, что-то вынюхивал, вглядывался в землю.
– Умер он точно не здесь, Мари. Но тащили его долго и бросили в этом месте.
– Ого, – впечатлилась я, – а как вы это поняли?
– Видите дорожку от тела? – осветил он магией след, ведущий вдоль ручья куда-то в темноту. – Значит, там выход. Можем пойти.
– А он? – указала я на человека.
– Мы уже не поможем, но я наложу стазис. Когда выберемся, пришлю сотрудников, чтобы здесь все осмотрели и забрали Эдриана.
– Кого?
– Это Эдриан Оллстопп, бывший главный председатель верховного совета города.
Голова шла кругом. Мало мне магии погодной, так еще надо разбираться в местной иерархии градоначальников.
– Пойдемте, – подал он мне руку, – не переживайте, я смогу вас защитить, если мы столкнемся с опасностью.
Вот еще. Я и сама могу тебя защитить. Вечер сильной и независимой только начинается. Опять же вампиры вчера выбесили, руки так и чешутся отомстить. Отбила «пять» по его раскрытой ладони, физически ощущая нарастающую злость оборотня.
– Ведите, – ухмыльнулась и встала позади него.
Мы уходили все дальше от дыры в полу или в потолке. Но эту философию оставим для оптимистов и пессимистов.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – вспомнил дознаватель тему разговора до падения в подземелье.
Я показала ему неприличный жест, состоящий из одного пальца, пользуясь тем, что он идет впереди.
– А с чего вы решили, что мне нужен ваш брат? Мы коллеги! – высказалась тоном оскорбленной невинности.
– Бросьте, – этот нахал даже не повернулся ко мне, – я вижу, что в строительстве вы понимаете меньше меня. Вы, девушка, не очень умелая ведьма. Явно не учились в академии.
Теперь я не хотела дедуктивный дар. Хорошо бы получить какой-нибудь взрывной. Или телекинез. Я бы так этого дознавателя по стене размазала, шерсть так бы и летала.
– Вы
– И под нами провалился пол, – ехидно отметил Эйден. – Может, поместье не приняло вас? Тут много таких перебывало. А еще интересно, с чего вдруг Триаль так обеспокоен судьбой сиротки из глубинки? Вы очень подозрительная личность, Мари. – И остановился как вкопанный, резко повернувшись ко мне.
Не ожидая смены скорости и раздумывая, что бы эдакого ответить, я буквально впечаталась в тело мужчины.
Он обхватил меня и приподнял, спасая от потери равновесия и позорного плюхания в ручей. Наши лица оказались в одном сантиметре друг от друга, настолько близко, что я чувствовала горячее дыхание оборотня.
Неловко-то как. В этот момент вспомнились нелепые штампы из романтических комедий. Он – такой сильный и мужественный. Она – чувственная и нежная. Оба сливаются в страстном поцелуе.
Кажется, этот повеса меня проверяет. Знать бы на что? Скромность и стыдливость – качества хорошие, но это не про Машу Антонову. Я больше дерзкая и безрассудная. А еще в моей жизни нелепые ситуации преобладали над романтическими. И это точно одна из них.
– Ам, – куснула я за нос Эйдена.
– За что?! – тут же, пребывая в полном шоке, поставил меня на землю оборотень и потрогал кончик пострадавшего органа.
– Держать дистанцию – это искусство, – удовлетворенно ответила я, радуясь маленькой подленькой мести за злые слова дознавателя.
– Вести себя как достопочтенная деса – тоже, – съязвил он обиженно.
– А, – махнула я рукой, – ничего аристократического нам не нужно.
Откажемся от монархии, но только в пользу раскулачивания.
– Мари! – злобно окрикнул дознаватель. – Я оборотень. Вы соображаете, что делаете?
Я, как маленький ребенок, пропустила его слова через себя и решила проиграть их же ехидным голосом.
– Мари, вы соображаете, что делаете?
Мужчина закрыл глаза и не стал ничего отвечать на мою явную неучтивость.
– И что только нашел в вас Кевин? – вдруг зло выплюнул он.
Я развела руками.
– Дар? Внешность? Чудесный характер?
Судя по его взгляду, мне ничего из перечисленного не досталось.
– Кстати, – опять заинтересованно принюхался оборотень, – раз уж вы не артефактор, то кто?
Хотела бы сказать, что технолог, но местный валун непонимания технического прогресса меня сдержал. Как говорится в известном интернетовском меме, «У кого костер, тот и прав!» А сейчас факел, увы, в руках Эйдена де Рибера. Своей профессией на Земле я гордилась. Такие штуки для нашего производства придумывала – а у вас даже вентиляторов нет.