Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
– Не искушай судьбу, моя дорогая. Мне и так стоит огромных усилий сдержаться!
– Угрозы… одни угрозы…- голос опять сорвался на хрип, я откашлялась.- Что бы я ни делала, как бы тебя ни раздражала, ты никогда меня не убьёшь! Зачем уничтожать единственное, что даёт преимущество над Арентом? Моя жизнь значит для тебя больше, чем для меня самой!
И как я раньше не понимала этой очевидной истины? Иногда мне и правда казалось, что Доминик может случайно прикончить меня в порыве гнева. Но все припадки были чистейшей игрой – он был слишком одержим местью, чтобы настолько забыться.
– Ошибаешься, моя душа. Твоя жизнь не значит для меня ничего. Это Арент дорожит ею – глядя на тебя, он будто смотрится в зеркало!
Я вытаращила на него глаза.
– О да, ты похожа на него больше, чем можешь себе представить. Но по какой-то прихоти
Я почувствовала приближение приступа истерики, второго за прошедшие сутки. Доминик исчез, а я, хохоча во всё горло, сползла по стене. Рассвет застал меня на полу – я корчилась от смеха, не в состоянии остановиться. Живот сводила судорога, воздуха не хватало, смех перешёл в надсадный кашель… Я вдруг подумала… и эта мысль только усугубила припадок… Что, если бы сердце не выдержало и остановилось?.. Я бы умерла… от смеха!.. Что может быть забавнее?..
[1] Mon ami (франц.) – мой друг.
[2] "Парцифаль", Вольфрам фон Эшенбах.
[3] F^etes galantes (франц.) – галантный век.
[4] Роберт Бёрнс (1759 – 1796) – шотландский поэт-фольклорист, автор многочисленных стихотворений и поэм, написанных на шотландском и английском языках. День рождения Р. Б. (25 января) – национальный праздник в Шотландии.
[5] Panem et circenses (лат.) – Хлеба и зрелищ!
[6] C'est ca! (франц.) – Вот так!
Глава 6
Весна наконец наступила не только по календарю. Деревья покрылись нежно-зелёной листвой, приветливо светило солнце. Вооружившись порцией мороженного, я гуляла по оживлённому городскому парку в компании Винсента. Всю прошедшую неделю – со времени ланча, прерванного из-за начавших кровоточить укусов Доминика, мы виделись почти каждый день. Осторожно поинтересовавшись о происхождении этих странных повереждений на моей шее и получив весьма расплывчатое объяснение, Винсент воздержался от дальнейших расспросов, и за это я была ему искренне благодарна. Вообще, Винсент начинал мне по-настоящему нравиться. Правда, встречалась я с ним исключительно днём и, зная об их взаимной неприязни с Домиником, тщательно скрывала эти встречи от последнего. Конечно, всё открылось бы на первой же совместной вечеринке, но пока Доминик находил другие развлечения, кроме как проводить время в обществе Ливии и её свиты. На следующую ночь после стычки с Арентом он явился разодетый и довольный собой, как обычно, но объявил, что в ближайшую неделю мы "ужинаем вне дома". В понятие "вне дома" вошли близ- и далеко лежащие города – сменив ограниченный скоростной потенциал «Феррари» на неограниченные телепортационные возможности Доминика, мы посещали их теперь по два-три за ночь. Не знаю, пытался ли Доминик избежать таким образом лишних столкновений с Арентом. Бойню в результате их последнего выяснения отношений не обошла ни одна местная газета. В интернете появились многочисленные фотографии и видео с рок-концерта, запечатлевшие падение на сцену "кровавого подношения божеству рока" – так окрестили во всемирной сети парня, погибшего от рук Арента. Мне даже звонила Линда. Оказалось, она собиралась пойти на концерт со своим другом, но тот очень кстати слёг в постель с ангиной. Я старалась не вспоминать о той ночи и тоже совсем не стремилась встречаться с Арентом. Раз или два чувствовала его присутствие, когда возвращалась в дом Доминика перед рассветом, но теперь мне бы и в голову не пришло кинуться ему на шею. Не то чтобы недавние события изменили моё мнение о нём – жестокость Арента была очевидной и до того. Просто я перестала видеть в нём избавление от Доминика. В действительности решить кто из них предпочтительнее было бы всё равно что сделать выбор между чумой и проказой. Оба следовали лишь собственной прихоти, и ни один отступать не собирался. Я оказалась полностью втянутой в их игру, которая началась задолго до моего рождения и по большому счёту не имела ко мне никакого отношения. Сейчас оба затаились, и каждый терпеливо ожидал первого шага другого. Но, кто бы ни вышел победителем, я буду в числе проигравших…
– Бьюсь об заклад, ты только что слетала на Луну и обратно,- приобняв за плечи, Винсент слегка меня встряхнул.- Посадка прошла успешно?
Я смущённо почесала за ухом.
– Извини, отключилась…
– В следующий раз возьми меня с собой.
– Тебе там не понравится.
– Откуда ты знаешь? Может, это как раз то, чего мне
– Ради тебя же надеюсь, что это не так.
Винсент рассмеялся, рука с моего плеча соскользнула на талию.
– Едва не забыл. Как ты смотришь на то, чтобы провести завтрашний вечер в боулинг-клубе?
– Вечер?- немного напряжённо переспросила я.
– Да, мы собираемся где-то в шесть.
– Кто "мы"?
– Все. Джек, Эмили, Лив – вся компания.
– А Доминик? Он тоже…- и осеклась, увидев лицо Винсента.
– Какое значение имеет, будет ли там Доминик?- отрезал он.- Пойти с нами приглашаю тебя я!
Вспышка была настолько неожиданной, что я растерялась. В глазах Винсента тут же промелькнуло раскаяние.
– Прости,- пробормотал он.- Я не должен был так реагировать…
– За что ты его так ненавидишь?.. Из-за Ливии? Потому что она предпочла его Джеку?
– Это здесь ни причём. Лив – взрослый человек, как и Джек…
Винсент вдруг замолчал, устремив на меня испытующий взгляд.
– Что?- не поняла я.
Он погладил меня по щеке и, не успела я опомниться, прильнул к моим губам.
– На самом деле я многим обязан твоему кузену. Если бы не он, я бы, возможно, никогда не встретил тебя…
Поздним вечером того же дня, шагая с Домиником по улице незнакомого города, я никак не могла собраться с мыслями. Пару раз ловила себя на том, что улыбаюсь, вспоминая нежные признания Винсента, и тут же впадала в задумчивость, размышляя об осложнениях, к которым приведёт сближение с ним. Доминик наверняка изойдёт ядом, когда обо всём узнает, но, пока он встречается с Ливией и считается частью их компании, происков с его стороны можно не опасаться. А вот Арент… Кроме того, Винсенту придётся как-то объяснить, почему после захода солнца я становлюсь сиамским близнецом Доминика. Пожалуй, разумнее было бы отказаться от всякого общения с ним, но… Кто знает, сколько времени мне осталось, прежде чем, перестав воспринимать людей как себе подобных, я начну видеть в них добычу? Может, Винсент – последнее человеческое впечатление, которое мне отпущено. От этой мысли по спине пробежал холодок. Нет, я вовсе не смирилась с тем, что меня ждало. Просто понятия не имела, как этому помешать… Исследования я давно забросила, убедив себя, что единственным спасением, если оно вообще существовало, был профессор Чэдвик. Но разговор с ним откладывался. Всю неделю я безуспешно пыталась ему дозвониться, пока на последний звонок не отозвалась женщина, назвавшаяся его ассистенткой. Она заявила, что профессор уехал на какую-то конференцию, на сколько она не знает, но, если я оставлю свой номер, он перезвонит, когда вернётся…
– Ты сегодня задумчива, моя душа.
Я поймала на себе ехидный взгляд Доминика. Он, как всегда, не посчитал нужным сообщить, куда мы направляемся, но постоянно оборачивался, стоило мне отстать, и, конечно, не мог не заметить, что мыслями я далеко. Не реагируя на шпильку, я ускорила шаг. Вокруг царило оживление: радостные вопли и смех, раскаты музыки. Очевидно, мы приближались к дискотеке. Надо сказать, в последнее время уровень посещаемых нами заведений заметно улучшился – некоторые были по-настоящему стильными. Но поведение Доминика оставалось неизменным. Едва переступив порог, он исчезал, предоставляя мне полную свободу развлекаться по собственному усмотрению. Так было и в этот раз. И я, недолго думая, расположилась за стойкой с бокалом красного вина. Вино напоминало об Аренте. Он неизменно заказывал какое-нибудь Бордо, Мерло или Шато Марго, никогда к нему не притрагиваясь. Однажды я предположила, что причина его выбора в том, что красное вино по виду напоминает кровь, но Арент лишь рассмеялся:
– Я не настолько театрален. Лёгкое красное "Clairet"[1] было излюбленным вином в Англии в течение трёх столетий – пока провинция Бордо принадлежала английской короне. Будучи человеком, я разделял пристрастия моего века, а, перестав им быть, остался верен привычке…
– Тяжёлый день?- слова прорвались сквозь завесу музыки, потому что мне прокричали их в ухо. От неожиданности я чуть не свалилась с табурета и с удивлением воззрилась на придвинувшегося ко мне парня.
– Я говорю, день был, по-видимому, тяжёлым?- повторил он, с трудом ворочая языком.- Если так, вином делу не поможешь. Как насчёт виски?
– Не нужно, спасибо,- отказалась я.
Парень пьяно улыбнулся.
– Джереми… Это – моё имя. А тебя как зовут?
Я молча отвернулась к своему бокалу.
– Ты тут одна?- Джереми облокотился о стойку и, не дожидаясь ответа, вздохнул:
– Я тоже…
Я сосредоточенно изучала бокал в надежде, что Джереми надоест общаться с моим ухом, и он поищет собеседника поразговорчивее. Но ничего не вышло.
– Ты здесь часто бываешь? Я – первый раз… Вчера получил повышение. И меня бросила Джин. Я так ждал этого повышения… А теперь и праздновать не хочется…