Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
[1]Mon amour (франц.) — моя любовь, любимый.
[2] Ma biche (франц.) — дословно "моя лань", ласковое прозвище.
Мой план был прост. Чтобы освободить Бертрана, им придётся нейтрализовать силу знаков Эдреда. И тогда я буду свободна! Я не слушала глумливую болтовню Чета о том, что он со мной сделает, когда я окажусь в его руках. Моё внимание было сосредоточено на Колетт. Побледнев, она бросилась в угол, из которого вышла к нам с Эдредом, и появилась снова с объёмистой сумкой в руках.
— Если это правда, я должна видеть знаки, — пояснила она Бертрану. — Тогда я, возможно, смогу их уничтожить.
Вампир оставался невозмутим, как если бы всё это его нисколько не касалось.
— Делай,
Девица извлекла из сумки несколько засушенных веток с редкими похожими на перья листьями.
— Ладанное дерево, — пробормотала она. — Дым от него делает видимым всё невидимое.
Щёлкнув зажигалкой, она начала беззвучно шептать какие-то слова. Потянувшийся от вспыхнувших веток дым окутал всё пространство, и я тихо ахнула. Словно мотыльки, запутавшиеся в паутине, вокруг нас неподвижно висели призраки в безумными зелёными глазами. Я было испугалась, что не увидев ни одного "моего" призрака, Колетт и её компания могут что-то заподозрить. Но их взгляды были обращены не на призраков, даже не на стены, покрытые извилистыми письменами, будто тонким узором, а на пол, испещрённый уродливыми угловатыми пиктограммами.
— Вот они. Не знаю, что это за дьявольщина, — Колетт кивнула на стены. — Символы-ловушки всегда действуют либо с потолка либо с пола. Он выбрал пол.
— К счастью для тебя, — хмыкнул Чет. — Иначе ты бы не смогла уничтожить его ловушку, не повредив при этом свою.
Окутывавшая меня пелена вялости на мгновение расступилась, пропустив к сознанию эту радостную деталь. Защитные знаки, которые Эдред нанёс на стены, останутся невредимы — появления Арента можно не опасаться. Забавно, что даже перед лицом мучительной смерти, которой так хотел для меня Чет, Арента я боялась больше, чем возможных пыток. Колетт между тем сделала глубокий порез на своей ладони и нехотя обратилась к Чету:
— Мне нужна твоя помощь.
Он неприятно оскалился и вскинул бровь.
— Хорошо, она — твоя. Когда покончим со знаками, можешь делать с ней что хочешь.
Торжествующе мне подмигнув, Чет одним ударом странного оружия рассёк себе ладонь, и оба отродья, что-то бормоча, начали выводить своей кровью запутанные формулы на полу. Эдред смотрел на меня прощальным взглядом. Мой замысел он наверняка разгадал, но странным образом, теперь в его глазах не было напряжения — только грусть. Я вздрогнула, когда с губ Колетт сорвалось шипение. Бертран встрепенулся и коротко кивнул ей. Чет нетерпеливо подскочил ко мне, но устремившиеся к моим плечам руки сжали пустоту…
Наверное, даже пробуждение от летаргического сна, не может сравниться с упоительным чувством, охватившим меня, едва я вырвалась из ловушки! Но план был выполнен лишь наполовину. Полудемоны должны заставить Эдреда проглотить немного крови, чтобы сердце его начало биться. В моём распоряжении было всего несколько минут, чтобы успеть вырвать его из-под кинжала Колетт…
Очевидно, звёзды всё же были на нашей стороне: в Льеже уже наступил закат. Не рассчитав силу, я разворотила дверцы шкафчика, в котором отец Фредерик хранил священные реликвии. Ловушка Колетт действовала "с потолка", но что могло её разрушить? Я лихорадочно перебирала пузырьки и сосуды, аккуратно расставленные на деревянных полочках… Вода из реки Иордан для освящения жилищ и предметов… Освящённая вода с добавлением соли и пепла для благословления церкви и алтаря… Земля из Иерусалима, ладан, защищающий от злых духов… Мирро — освящёное масло… Я зажала в руках пузатую склянку. Зажжённое в лампадах, оно очищает нечистое, заново освящает осквернённое — то, что нужно! Зажигалку я мимоходом подхватила на какой-то заправке…
По-моему, уже ради одного этого стоило вернуться — чтобы увидеть ошарашенные физиономии демонического отродья и вампира-отступника, когда я вихрем ворвалась в зал. Эдред лежал на полу, звуки
Эдред пришёл в себя в считанные секунды. Двигаясь со скоростью элементарных частиц, кинулся на склонившегося к подруге Бертрана, и тот отлетел к стене, возле которой только что копошился Чет. Самого Чета уже и след простыл. Видимо посчитав, что схватка неравная, он решил больше здесь не задерживаться. Бертран молниеносно извернулся и снова устремился к Колетт, но Эдред настиг его раньше и, яростно хрипя, они покатились по вымазанному кровью полу. Я с отвращением смотрела на бессильно корчившуюся у моих ног Колетт.
— Чего ты ждёшь? — прошипела она. — Я не собираюсь просить у тебя пощады!
Ещё ни разу я не была так близка к тому, чтобы поддаться соблазну. Ненависть и омерзение затмили разум… Я остановилась в последний момент. Убей я это получеловеческое отродье, всё человеческое во мне умрёт, и святая земля потеряет для меня защитную силу. Разве стоит это смерти одной презренной твари? Я выпрямилась, очнувшись, и повернулась к Эдреду. В очередной раз отшвырнув Бертрана, он тут же оказался возле меня.
— Площадь Святого Марка, — тихо проговорила я.
Эта площадь уже в какой-то мере стала нашим постоянным местом встреч. Эдред появился рядом через секунду. Таким я его ещё не видела… Смесь отразившихся на лице эмоций преобразила его до неузнаваемости. Выпачканные в крови ладони остановились на уровне моих щёк, дрожащие губы наклонились к уже начавшему затягиваться рубцу от удара Колетт. Он бормотал что-то нечленораздельное, но в хрипловатом голосе сквозила такая нежность, совершенно с ним несочетаемая, что мне стало не по себе и я резко отстранилась.
— Этой стерве знаком запах твоей крови. Она ещё может напасть на след?
— В нашем мире — нет, и в мире людей он затеряется через пару ночей…
Я вдруг обратила внимание на учащённый стук его сердца.
— Оно бьётся… до сих пор?
Эдред с фанатичным обожанием и восторгом всматривался в моё лицо.
— Прошу тебя, не смотри на меня так… Я бы не оставила там никого. Разве что твоего наставника.
— Теперь ведь ты снова будешь приходить ко мне, правда?
— Если не будешь выслеживать меня в нашем мире. И никаких пиктограмм! Иначе, клянусь, в следующий раз я распотрошу тебя сама…