Вампиры замка Карди
Шрифт:
Очнувшись, Джеймс с криком отшатнулся от нее и занес всю связку кольев, словно для удара.
Но не ударил.
С какой-то детской обидой обличающе произнес:
– Ты мертвая!
– Да.
– Ты вампир!
– Да...
– Ты привела меня сюда, чтобы убить?!
– Нет, Джейми. Я привела тебя сюда, чтобы ты убил... Чтобы ты исполнил свое предназначение. Твой отец был среди тех, кто убил Дракулу. А ты должен убить графа Карди. Хозяина вампиров этого замка.
– Но я... Как же? Я не могу...
– Ты не понимаешь, Джейми! Ты
– Читал... Но какое отношение это имеет ко мне?
– И к тебе, и ко мне... Ты - тот младенец-мститель, пришествие которого предсказал монах Карло!
– Какой же я младенец?
– озадачился Джеймс.
– Я взрослый мужчина!
– Будь серьезнее, Джейми!
– Лизе-Лотта нахмурилась совсем так же, как делала это в юности - при жизни!
– в те редкие моменты, когда она сердилась на Джеймса.
– Предсказано, что младенец, которому суждено убить графа, уже родился... А ты тогда уже родился! В том году! А я должна помочь тебе... И вот я тебя привела! Ты бы не нашел его сам! А теперь ты должен открыть гроб и пробить его сердце колом.
– Я не могу!
– Ты должен!
– Из-за того, что монах предсказал какую-то чушь про младенца?
– Ты не хочешь уничтожить вампиров?
– Я хочу! Но... Я думал, Гарри... Он все-таки солдат. А я - ученый.
– Гарри - это твой друг? Он не может уничтожить графа. Потому что в одиннадцатом году Гарри еще на свете не было! Мститель - ты. Твой отец убил Дракулу. А тебе судьба велит расправиться с этим новым злом... Джейми, прошу тебя! Ради меня! Я никогда ни о чем тебя не просила! Я простила тебе твое предательство! Но сейчас - прошу... Сегодня он убил женщину с ребенком. Он привел их сюда. Она принесла своего малыша на руках... Он живет уже сто пятьдесят лет в этом обличье! Сколько невинных жизней загубил он за это время? Сколько загубит, если ты оставишь его в живых? Ты должен, Джейми. Убей его. Убей остальных. Я покажу тебе, где они спят. А потом... Я скажу тебе, что еще ты должен будешь сделать для меня. Если я не справлюсь с этим сама.
Сейчас в глазах Лизе-Лотты не было никакого волшебства. Они не завораживали... Они молили! Но этой мольбе Джеймс отказать не мог. Он с сомнением посмотрел на связку тоненьких колышков, потом - на автомат.
– А чем забивать кол? Прикладом?
– Нет... Это совсем просто. Наши тела - не такие, как у вас. Осина пронзит его, как отточенная сталь. Скорее, Джеймс! Он слышит нас. Я боюсь он проснется! Он будет ждать до самого конца, нам очень трудно не спать в эти часы... К тому же он сыт, а это навевает нам такие сладкие грезы! Но он может подняться!
– Хорошо. Я готов, - не очень уверенно сказал Джеймс, выбирая один кол из связки и сжимая его обеими руками.
Лизе-Лотта с удивительной для своей комплекцией силой смахнула свинцовую крышку с гроба...
И в ту же секунду граф Карди с яростным воем взлетел к потолку - и обрушился на завопившего Джеймса!
Он бы успел перекусить англичанину вену...
Он мог бы высосать
Но Лизе-Лотта накинулась на него яростной коршуницей, а через мгновение, когда Раду выпрямился, чтобы сбросить ее с себя, на него налетел и с силой ударил его в грудь... Курт!
Курт - удивительно преобразившийся, в старинной одежде, с чистыми, влажными волосами - он навалился на Раду, прижимая его к полу, а Лизе-Лотта, кроткая маленькая Лизе-Лотта, вцепилась своему Хозяину в шею, отгибая голову назад, подставляя под удар!
– Я здесь, Хозяин! Ты не ждал меня?
– глумливо пропел Курт, глядя в глаза графу смеющимися голубыми глазами.
– Не стой же, Джейми! Бей! Бей во славу Господа!
– крикнула Лизе-Лотта.
Она не вспомнила, откуда пришла ей на ум эта фраза...
Но зато Джеймс вспомнил и его словно хлыстом ударили: эти слова кричал Абрахам Ван Хелсинг его отцу, когда Артур Годальминг замешкался, прежде чем вонзить кол в грудь своей возлюбленной Люси!
Но перед отцом стояла неизмеримо более сложная задача...
Джеймс размахнулся и всадил осиновый кол в грудь графа Карди. Кол действительно прошел очень легко, словно не встречая на пути ни малейшего сопротивления. Это можно было сравнить даже не с отточенной сталью, входящей в плоть... А с горячим ножом, входящим в кусок масла!
Граф взвыл и изогнулся, последним яростным движеньем пытаясь сбросить с себя своих палачей.
Но Джеймс достаточно собрался с духом, чтобы докончить начатое: он выхватил свой походный нож и перерезал графу Карди горло.
Отделить голову от тела он просто не успел.
И потом часто думал: а нужно ли отрубать вампирам голову и набивать рот чесноком, если осиновый кол оказывает на них столь разрушительное действие? Или, возможно, так происходит только со старыми вампирами, а мисс Люси Вестенра обратилась не так давно...
Тело графа вспыхнуло холодным голубым огнем - и рассыпалось мельчайшим серебристым пеплом. Все это произошло в одно мгновенье, едва уловимое глазом. Вот он лежит с колом в груди, с перерезанным горлом и широко раскрытым в вопле ртом... А вот уже пепел на камнях обрисовывает контуры человеческого тела!
– Боже!
– прошептал Джеймс.
От осинового кола не осталось ничего.
На ноже остался странный черный след, словно его в огне прокалили...
Джеймс поднял голову и посмотрел на Лизе-Лотту.
Она смотрела не на него - на пепел у своих ног...
Джеймс поискал взглядом второго вампира, того белокурого юношу, который так славно помог им... И только сейчас понял, что юноша исчез! А он, Джеймс, даже не успел заметить, когда и как это произошло.
Наконец, Лизе-Лотта оторвалась от лицезрения пепла и обратила на Джеймса скорбный взгляд.
– Спасибо. Ты сделал главное. Теперь тебе будет легче. Идем!
Она повела его за собой - куда-то в ответвление темного коридора. Джеймс никогда не заходил сюда... И не решился бы! Но именно здесь вампиры прятали свои гробы... До недавнего времени.