Вампиры здесь тихие

Никитина Елена Викторовна

— Как ты себе это представляешь? — вкрадчиво полюбопытствовал Стефианир с видом естествоиспытателя, рассматривающего посмевшую попасть в его тарелку с ужином муху.

Ни одного вразумительного варианта Вадим придумать не смог, поэтому благоразумно промолчал, усиленно стараясь придать своему взгляду как можно более грозный вид. Вампира актерские таланты моего благоверного уже давно не впечатляли. Плохой из него актер, ненатуральный.

— Ты сам добровольно ведешь меня в свою лабораторию, — не стал заострять внимания на невыгодном положении человека перед вампиром Стеф (и так понятно, кто круче), — показываешь всю имеющуюся в твоем распоряжении информацию по моим

сородичам и останки Стадии. А в качестве бонуса за оказанное одолжение я буду в полном твоем распоряжении.

Глаза Вадима неприлично округлились от удивления.

— Ты хочешь добровольно сдаться мне для опытов? — недоверчиво уточнил он.

— А разве не этого ты добивался?

Взгляд чокнутого ученого уже маниакально заблестел в предвкушении вожделенного пряника. И то, что пряник с внушительными клыками, не травку щипать предназначенными, его совершенно не смущало. О какой осторожности может идти речь, когда такой замечательный эксклюзивный экземпляр сам на ручки просится? А если судить по блуждающей мечтательной улыбке, медленно расплывающейся на лице моего благоверного, живой игрушке уже отведено особое, если не главное место в новой исследовательской работе.

— Ты с ума сошел?! — зашипела я на приготовившегося к самопожертвованию на благо отечественной науки Стефианира. — С тобой же потом не чаи распивать будут и посиделки на завалинке устраивать, а препарированную лягушку сделают и по отдельным пробиркам рассуют. Живьем, между прочим!

Я хоть и жаждала побыстрее избавиться от общества этого опасного во всех отношениях хищника, вызывающего у меня прямо-таки противоречивые чувства, начиная от банального страха и заканчивая невольным уважением, но не таким же варварским способом!

— А ничего, что этот благородный аристократишка, которого ты сейчас так рьяно защищаешь, в самом скором времени будет без жалости и сострадания убивать всех, кто попадется на его пути? И детей в том числе, — радостно улыбаясь, напомнил о теневой стороне моего милосердия муж.

Я помнила. Вот только интуиция подсказывала — должен быть какой-то выход. Его не может не быть. Вопрос только в том, как и где его искать.

— Пойми, Светлана, — одними губами прошептал вампир, стараясь не смотреть мне в глаза. — Я, конечно, благодарен тебе за поддержку и пассивную защиту, но мне уже сейчас довольно трудно держать себя в руках. — При этих словах я вздрогнула, вспомнив его недавнее предостережение. — Ваш мир все быстрее и быстрее забирает мои силы и затуманивает сознание, у меня не остается выбора. На карту поставлено слишком много, сейчас я играю ва-банк и хочу избежать ненужных жертв. Не потому, что мне так жалко несколько десятков ничего не значащих для меня людишек, а потому, что хочу кое-что понять. Хотя бы для себя.

Значит ли это, что Стефианир еще не сдался? Неужели он хочет попытаться найти способ вернуться домой, тем самым сохранив свою жизнь? И для этого ему нужна та самая Стадия, что прокладывает пути между мирами. Точнее, ее останки. Именно в них может быть спрятан ключ от дверей того мира, который так упорно не желает принимать обратно свое истинное дитя. Вампир, кажется, понял, о чем я думаю, и еле заметно кивнул.

Тут нашему начинающему, но подающему большие надежды водителю пришлось невольно отвлечься от серьезного разговора. Мы наконец-то поехали. Не так далеко, как хотелось бы, но метров сто без остановок в глухой пробке — это уже прорыв.

— Все это, конечно, очень красиво и до противности благородно, — когда мы снова встали, бесстрашно придвинулся к нам Вадим, уже совершенно уверенный, что ему ничего не

грозит. — Но у меня появились смутные подозрения… — Он дождался, когда Стеф обратит на него свой тяжелый взгляд, и выдал: — В чем подвох? Вряд ли праздное любопытство стоит того, чтобы за его удовлетворение добровольно расплачивались своей жизнью.

Вампир не торопился с ответом. Он не верил в честность свихнувшегося на собственной гениальности ученого, поэтому выдавать всю правду даже о призрачной возможности возвращения в свой мир, ему было не с руки. Ва-банк ва-банком, но пару козырей в рукаве спрятать никогда не помешает.

— Вадим, прекрати этот фарс немедленно! — накинулась я теперь на ученого мужа, пытаясь воззвать к его несуществующему, как показала практика, состраданию. — Не вздумай пользоваться безвыходным положением Стефианира! Это низко и подло! И пусть…

— Светка, заткнись! — грубо оборвал меня Вадим, демонстрируя перед моим носом вполне ощутимый кулак. — Не лезь не в свое дело!

Я аж задохнулась от такой наглости. Ничего себе — не мое дело! Я, можно сказать, его подлую душу спасти пытаюсь, докричаться до остатков человеческого сострадания, забыв про собственные обиды, а мне в лицо кидают грубое «заткнись!».

— Светлана, все в порядке, я прекрасно понимаю, что говорю, — успокаивающе положил мне на запястье прохладную ладонь Стефианир и снова повернулся к нетерпеливо ерзающему ученому. — Считай это благотворительным вкладом в твое поистине грандиозное антивампирское дело. — Стефианир горько усмехнулся и, чтобы у всяких излишне подозрительных личностей не осталось больше сомнений, с надрывом в голосе добавил: — Ты же сам говорил, что выхода у меня нет, а стать безумным я хочу меньше всего. Уж лучше смерть.

— Рад, что до тебя наконец это дошло.

Зашкаливающее превосходство просто сочилось из Вадима. Он вальяжно откинулся на спинку сиденья, скрестив руки на груди, и плотоядно пожирал взглядом жертву своих будущих опытов, мысленно уже поделив шкуру неубитого вампира на несколько неравных частей. Я в который уже раз за последний час попыталась прочитать его мысли, но такая нужная именно сейчас способность бессовестно дезертировала, оставив меня разбираться с насущными проблемами традиционным способом.

Временно исполняющий обязанности водителя обреченно потупился и низко склонил голову, признавая тем самым свое полное поражение. Мой социально законный Чикатило с поистине королевским видом кивнул, давая понять, что принимает условия такого странного, но со всех сторон выигрышного для себя соглашения. Вот только за розовой пеленой триумфа муж не увидел торжествующих багровых отблесков в глазах потенциального подопытного.

Зато их прекрасно заметила я. Сердце предательски екнуло от нехорошего предчувствия. Неужели Стефианир все-таки заразился от моего мужа беспринципностью и приготовил за пазухой увесистый булыжник напоследок? Может, я зря растрачиваю на него свое человеческое понимание и участие? Вампир все-таки, ему по определению вряд ли ведомы эти чувства. Оставит меня вдовой без зазрения совести и из самых благородных побуждений, а мне потом отвечай по всем статьям. Наш Уголовный кодекс на вампиров пока что не распространяется, да и не доживет Стеф до суда. Что же делать-то? Я покосилась на сосредоточенного на дороге вампира и… промолчала. В конце концов, Вадим нужен Стефианиру живым. До поры до времени, конечно, а там что-нибудь придумается. События имеют обыкновения подсказывать правильные решения в нужный момент. Вот и понадеемся на хваленый русский «авось». Антинаучно, конечно, но ситуация располагает и не к таким суевериям.