Вампиры здесь тихие
Шрифт:
— …вот здесь график регенеративных изменений подопытных вампиров, а вот тут результаты вскрытия… — продолжал почти без умолку болтать мой благоверный. Тяжело, наверное, такую сенсацию в тайне держать, похвастаться не перед кем. Теперь нашел благодарного слушателя, ага.
— Кто тебя снабжает вампирами? — вдруг неожиданно спросил Стефианир.
Я даже подскочила на месте и непроизвольно вперила взгляд в монитор. Там оказались как-то сравнительные графики и таблицы, без кровожадных мерзостей.
— Да какая разница? — невежливо отмахнулся от вопроса Вадим. — Ты лучше сюда глянь, — и быстро прокрутил мышкой уже открытую страницу, остановив ее на очередном списке. — Тут…
— Профессор! —
Я рыпнулась было на помощь мужу, но вовремя осознала, как глупо буду выглядеть. Не потому, что женщина, а потому, что всего-навсего человек. Что я могу противопоставить настоящему вампиру, кроме сожаления о случившемся с его соплеменниками и жутким желанием, чтобы все это поскорее закончилось? Да ничего! Поэтому я не стала бестолково геройствовать. С моей точки зрения, муженек за все его делишки не заслуживал помощи, но смерти я ему тем не менее не желала.
— Я не понимаю, о чем ты? — прохрипел горе-ученый, морщась от боли и, скорее всего, страха.
— Да неужели? — сладким голосом зашептал будущий подопытный, словно невзначай касаясь клыком сонной артерии преклоненного мужчины. — Думаешь, я успел окончательно выжить из ума в вашем безумном мире, профессор? Или изначально за дурака держишь? Напрасно! Ты мне тут такие интересные сказки рассказываешь про регулярно попадающих к тебе в лапы вампиров, а я, наивный, так просто поверю в случайность? Ваша Земля огромна, а случаи появления вампиров, если судить по твоим же словам, больше нигде не зафиксированы. Значит, есть уже налаженный проход, через который тебе кто-то из наших целенаправленно поставляет расходный материал. Причем этот таинственный кто-то прекрасно знает, кому и зачем все это нужно, потому что в твою лабораторию попадают исключительно истинные вампиры. Четверых из них я даже узнал, несмотря на очень неприглядный посмертный вид, который они приобрели в твоих застенках. Запомни, профессор, меня мало интересует ход и результаты твоих гнусных опытов. Я хочу знать, с кем у тебя заключен контракт и на каких условиях. Говори!
— Я не понимаю, о чем ты? — словно заезженная пластинка повторил Вадим.
Ясное дело, в такой неудобной позе да в непосредственной близости от страшных клыков как-то не до философских измышлений.
— Все-то ты прекрасно понимаешь, — уже не скрывая нарастающей ярости, прошипел Стеф. — И я прекрасно чувствую, что ты мне лжешь.
— Не понимаю… — Несговорчивый Чикатило продолжал идти в глухую несознанку. — И отпусти, мне больно…
— Ей тоже, — обличительный палец ткнулся в центр монитора, где в тексте часто мелькало слово «вампирша», — было больно, когда ты вживую вырезал ей органы для своих отвратительных экспериментов. И боль эта была поистине невыносимой, даже по нашим, вампирским меркам.
— Неправда, — попытался защититься Вадим. — Она была в последней стадии безумия, когда болевого порога практически не существует.
— Ты так в этом уверен?
— Я сам лично проводил тесты на болевую чувствительность.
— Как для человека?
— Конечно, физиология-то сходная.
— Только ты забыл, что перед тобой был не человек!
— И что это меняет?
— Всё! Не смей никогда даже рядом ставить простых людей и истинных вампиров! Вы для нас шээри, и ничего больше!
Так… Кажется, пора и мне прояснить для себя некоторые вопросы, а то кое-кто мастерски продолжает пудрить своей жене мозги.
— Вадим, ты хочешь сказать, что
Муж глянул на меня злобным барсуком.
— Свет, вот без твоих нотаций я как-нибудь обойдусь. Особенно сейчас.
— Так да или нет? — не унималась я. Ответ был для меня принципиально важен. Можно даже сказать, жизненно необходим.
— Отвали, а? — И снова недобрый взгляд в мою сторону. — Я тут немного занят, если ты не заметила. Не можешь уговорить этого кровожадного монстра отпустить меня, так хоть не лезь со своими глупостями.
Я мгновенно заткнулась. Но не по просьбе трудящихся, а лишь по причине нехватки слов. Даже нецензурных. Столь явный уход от ответа уже сам по себе ответ. И именно тот, от которого мурашки по коже стадами бегают и мороз до мозга костей пробирает. Это что же тогда получается? Стефианир сознательно обрек себя не просто на долгую и мучительную смерть, но еще и на страшные жестокие пытки, которые даже гестаповцам не снились? Он вообще знал, на что подписывается, когда предлагал моему мужу эту страшную во всех отношениях сделку? Наверное, догадывался. А вот я, дура безмозглая, — нет. И что теперь делать? Позволить вампиру пройти через все муки ада, а Вадиму получить очередную возможность пополнить свою ужасную копилку новыми страданиями ни в чем не повинной жертвы? Да я себя распоследней сволочью чувствовать буду, если не помогу любыми путями Стефу вернуться в свой мир. Если такое, конечно, в принципе возможно.
— Понимаешь, Светлана, — прервал мои леденящие душу измышления клыкастый смертник. — Человеческие обезболивающие на вампиров не действуют. Как уже объяснял твой дражайший супруг, болевая чувствительность слишком разная. Даже испытывая сильнейшие страдания, вампир не будет кричать и корчиться в страшных муках, он просто сознательно отключит центры, которые отвечают за чувствительность и впадет в состояние, близкое к коме. Но при этом будет все видеть, понимать и все равно чувствовать. Полностью боль уходит только со смертью. — И он одарил меня ободряющей улыбкой. Только я не обманывалась по поводу истинных мыслей, скрывающихся за ней, и только укрепилась в своем стремлении помочь страждущему. И потом, не ради многолюдности он так хотел, чтобы я тоже присутствовала при его экскурсии в эти «адовы чертоги», по недоразумению названные лабораторией. Значит, и от меня может быть какая-нибудь польза. Хотелось бы верить, не чисто гастрономическая.
Вадим решил воспользоваться тем, что Стефианир отвлекся от его скромной персоны, и под шумок осторожно принялся отползать за спинку компьютерного стула, одновременно пытаясь освободиться от мертвого захвата. Но маневр не удался. Во-первых, потому что стул крутящийся. А во-вторых, вампиры никогда не отпускают пойманную жертву.
— Не дергайся, профессор. Куда же ты с подводной лодки, особенно если, кроме тебя, управлять ею никто не умеет? — почти ласково произнес Стеф, вновь обращая все свое вампирское внимание на вмиг притихшего ученого.
— Да вот ногу отсидел, неудобно же, — стараясь не смотреть в такие близкие багровые глаза, проблеял мой благоверный.
— Ничего, потерпишь. Я еще не получил ответа на свой вопрос.
— Я не поним…
— Не заводи старую песню, глупец. Неужели до твоих повернутых на науке мозгов никак не доходит, что мне ничего не стоит заставить тебя заговорить. — Вампир демонстративно прикусил кожу на шее Вадима (совсем чуть-чуть и не до крови, ума хватило) и незаметно для пленника скривился от отвращения. — Только после моих оригинальных методов, боюсь, для этого мира ты будешь навсегда потерян. В биологическом смысле, конечно. Труды же твои будут жить вечно. В архиве.