Ванилька
Шрифт:
– И последнее. Проект озеленения второго уровня был готов еще две недели назад. Почему не начали воплощение? – требовательно спросил РиАнт, закрывая последнюю папку.
– Господин Арль, в бюджете в перспективе не хватает средств на этот проект, – невозмутимо заметил мужчина лет сорока на вид, но на самом деле ему наверняка было уже за пятьдесят. Имситы старели совсем не так, как люди. – Мы недополучаем значительную часть налогов. Вам ведь известно, что около пятидесяти процентов населения имеют скрытые доходы. Мы предлагаем поднять налоги на доходы с пятнадцати до двадцати двух процентов. Этих семи процентов будет достаточно
– Да вы шутите?! – возмутилась я.
И вот лучше бы я промолчала. Лучше бы так и продолжала просто записывать все то, что здесь обсуждали. Но нет, я снова открыла свой рот, не сумев удержаться.
– Что, простите? – холодно переспросили у меня.
– Я говорю о том, что не могу воспринимать ваши слова всерьез.
– Госпожа Торль… – попытался урезонить меня РиАнт, но поздно. Меня бы сейчас и космолет не остановил.
– Разве вам позволено говорить со мной? – буравил мужчина меня недобрым взглядом.
– Разве по закону необходимо иметь разрешение на разговор с модифицированным? Лучше бы вы думали о том, что творите. Повышение налогов повлечет за собой народные возмущения. Люди, которых вы и так прижали к самому дну, выйдут на улицы!
– У нас достаточно сил, чтобы подавить любое восстание, юная леди, – обратился ко мне сосед справа. – Господин Арль, угомоните свою журналистку.
– Отлично. Вы же всегда так делаете. Затыкаете людям рты, – съязвила я. – Только вы не понимаете, что черта, особая граница есть у всего. Люди выйдут на улицы, потому что терять им будет уже нечего. И тогда вы просре… прока… В общем, лишитесь своего самого главного ресурса – человечества. А ведь стоило всего лишь немного подумать.
– Это возмутительно, – лениво проговорили в самом конце стола.
– Конечно! Согласна! Это возмутительно, когда богатейшие люди Федерации обсуждают, как бы обобрать тех, у кого и так ничего не осталось. Кто-нибудь из вас задумывался, откуда берутся эти самые скрытые доходы? Люди вынуждены работать по двадцать часов в сутки, чтобы прокормить себя и свои семьи, а что в ответ делаете вы? Собираетесь вырастить траву на их же деньги? Хотите сделать что-нибудь хорошее – сделайте за свой счет. Да если каждая семья имситов продаст хотя бы одно свое летное авто, вы сможете построить парковые зоны в каждом городе Федерации! И, конечно, выставить это как красивый жест. А что касается налогов. Подняв их, вы все так же будете получать лишь часть от официальных доходов. Хотите, чтобы люди регистрировали весь свой доход, – введите новый налог, который будет касаться только дополнительного дохода. Если этот налог будет не больше семи процентов, то уже через полгода вы получите значительную прибавку к бюджету.
– Малика, никто не станет добровольно отдавать свои деньги, даже если налог будет составлять всего один процент, – возразил РиАнт.
На удивление, мужчина больше не пытался одернуть меня и уж тем более выгнать из зала совещаний. Никто даже не поднялся с места, намереваясь меня заткнуть, а вот я, оказывается, на ноги вскочила и даже не заметила этого, настолько во мне взыграли эмоции.
– Никто не станет отдавать добровольно просто так, но если им посулят взамен что-то весомое… Добросовестные налогоплательщики будут просто рады тому, что платить придется меньше, ведь сейчас налог на любой доход составляет пятнадцать процентов, а
– Все свободны, – вместо ответа произнес верглавнокомандующий.
Осуждение, непонимание, злость. Все это я ощущала на себе, но, хоть и не смотрела на присутствующих, могла поклясться, что лица их по-прежнему оставались отстраненно-невозмутимыми. Я тоже поднялась, намереваясь убраться подальше, но меня остановили хладнокровным:
– Не вы.
Последней из кабинета вышла личная помощница модифицированного, закрывая двустворчатые двери с непередаваемым выражением лица. Кажется, сейчас меня будут убивать.
– Малика-Малика… – с каким-то наигранным осуждением протянул имсит.
Мне стыдно за свои слова совершенно не было, так что…
– Признайте, что я права, – вскинула я голову, глядя РиАнту в глаза.
– Я этого и не отрицал.
– Но и не признавали.
– Знаешь, а тебе очень к лицу страсть. В твоих глазах горит такой огонь.
Улыбка, появившаяся на его губах, наверное, даже была очаровательной. Хотя нет, очаровывающей, но я отметила этот факт лишь мимолетно, потому что во мне кипели возмущение и какая-то детская обида.
Ну я же действительно была права! Во всем.
Словно прочитав мои мысли, модифицированный освободил кресло и присел на столешницу прямо передо мной.
– Малика, ты действительно права. Не во всем, нужно как следует обдумать детали, поработать над подачей, но в целом… – снова разговаривал он со мной как с неразумным ребенком. – Ты забываешь о том, где ты находишься. О том, кто тебя окружает. Имситы не прощают оскорблений и пренебрежительного отношения. Сейчас они все спустят на тормозах, потому что я разрешил тебе вести себя подобным образом, но в будущем, если ты позволишь себе подобное, это может обернуться чем-нибудь нехорошим. Учись держать себя в руках, если собираешься в политику.
– Я не собираюсь в политику!
– Правда? Малика, такие молодые девушки, как ты, зачастую даже не знают, что такое налоги, не говоря уже о том, чтобы давать советы министрам по вариантам их сборов. Только вот вопрос, – коснулся он пальцами моего подбородка, вынуждая запрокинуть его. А ведь я так удобно все это время разглядывала его ботинки. – Откуда у тебя такие знания? Я знаю лишь одно место, где можно их получить. Я и сам учился там – в Академии Права, но что там делала ты? Зачем балерине история, политика, право и экономика?
– Это уже допрос? – настороженно спросила я, мотнув головой, чтобы высвободить подбородок.
– Это просто вопрос, моя ванильная прелесть. Если что, мне все нравится. – Оттолкнувшись от стола, РиАнт последовал на выход. – Пойдем, колючка. Нас ждут великие дела.
И вот все бы хорошо, но я совершенно не понимала происходящего.
Обратно на этажи выше мы снова поднимались в сопровождении охраны. Акула смотрела на меня как на таракана, который неожиданно выполз при свете дня. Правда, до слов дело так и не дошло, но и оставаться с ней наедине у меня не было никакого желания, так что в кабинет я последовала вслед за имситом.