Ванька 7
Шрифт:
— В целом — хорошо. Сегодня с утра уточните с выбором дома терпимости во врачебно-полицейском комитете…
— Есть.
Глаза у меня уже совсем слипались.
Лирическое отступление
Это не глава, а некоторое лирическое отступление.
Глава 5
Глава 5 И снова — о них…
Наутро я отправил одного из двух имеющихся у меня в распоряжении
Не самому же мне туда идти. Я — старший врач, медицинской службой полка руковожу. Следовательно, моя задача — достижение результата путем организации деятельности подчиненных. Не самому всё делать, а поручать. Ну, и создавать условия для эффективной деятельности.
Да, ещё и контролировать процесс и результат выполнения моих распоряжений.
Поэтому, я попутно и решил вопрос с казенной повозкой для своего подчиненного. Пешком он пол дня проходит, а так — быстро должен обернуться.
— Максимум через два часа жду Вас обратно, — обозначил я время возвращения своего коллеги.
Этому я тоже на практике научился — не только задачу ставь, но и всегда определяй время её решения. То есть — когда и что должно быть сделано, а то выполнят твоё поручение, но поздно… Яичко-то дорого к Христову Дню.
Младший врач потратил времени меньше ему отпущенного и через пару часов я уже протягивал генералу приказ о посещении домов терпимости в чистовом виде.
Николай Александрович пробежался глазами по машинописным строкам, поставил подпись и буквально огорошил меня вопросом.
— Иван Иванович, нам женщины нужны?
Мля…
Вопрос ребром.
Кому, они не нужны? Нашел, что спрашивать.
Вон, даже солдаты наши как говорят — без бабы и вина война не нужна…
Война, как древние говорили, приводит к ожесточению сердец и падению нравов. Почти все на войне живут тем, что волнует в сию минуту. Слова — вчера и завтра — мало что на войне значат. Будущее, завтрашний день на переднем крае — золотая химера, нечто весьма расплывчатое. Будет ли оно? Тебя в любой момент убить могут.
Прошлое на войне, это — словно полузабытый сон. Так доктор Войтоловский мне как-то говорил. Он, правда, в соседнем полку служил, но не раз мы за одним столом сиживали.
Да и вся война похожа на какой-то страшный сон наяву. В нормальной жизни такого не должно быть. Заповеди не убий, не укради, не пожелай ни вола, ни осла ближнего своего — на фронте часто это только как злая насмешка.
Война — это постоянный стресс, день за днём, день за днём, день за днём… Кто-то и с ума от этого сходит.
Стресс надо снимать. Самое простое, с помощью чего это делают, пьют. Никакой сухой закон тут не помеха. Я на своем перевязочном пункте неустанно от таких ходоков отбивался — всем дай спирта…
Аргументы ведь приводят убойные, зачем он им нужен.
Хорошо, что в спирт сейчас эфир
Однако, пьют… В Галиции у меня один санитар чуть совсем до смерти не упился. Спросил я его — почему он так?
— Спирт рот вяжет, а душу тешит… — прозвучало мне в ответ.
Не алкоголь, так бабы… С их помощью солдаты и офицеры тоже в себя прийти пытаются. Просто всплеск идёт какой-то сексуальной активности. Причем, во множестве проявлений.
Тряхни мешки у солдат — найдёшь порнографические открытки. Не только снаряды и патроны из Франции в Россию пароходами отправляют, но и эту гадость.
А письма какие солдаты и офицеры своим женам и подругам чуть ли не ежедневно пишут! Мопассан просто рядышком отдыхает…
Когда мы на территории Австро-Венгрии были, на мой перевязочный пункт частенько из рот пациенты прибывали после беспорядочных половых связей с женщинами-окопницами, беженками, проститутками, жительницами прифронтовой полосы, доброволицами, женщинами из Красного Креста… Я, согласно установленного порядка, обязан был спросить — из какого источника они себе на половой орган намотали.
Распространенность венерических заболеваний в бригадах можно было с тифом сравнивать…
Причем, заразившиеся своей болезни совсем не стыдились, а даже — похвалялись.
Сифилитиков ещё и в тыл полагалось отправлять. Кое-кто этим и пользовался. Слышал я как-то одну историю. Как одно предприимчивое лицо целый промысел организовало и предлагало свой товар с вопросом: «Вам, для удовольствия или эвакуации?»
Мля, убил бы…
— Так, Иван Иванович, нам женщины нужны? — повторил свой вопрос генерал.
Я стою, в своей контуженной голове его вопрос с боку на бок перекатываю, завис немного, вот и пришлось Николаю Александровичу его даже и повторить.
— С какой целью интересуетесь? — уточнил я.
— Для комплектования медицинской службы полка.
А, это… Я уж, невесть что подумал.
— Вопрос неоднозначный…
— Вот и я об этом. — кивнул мне генерал.
В условиях госпиталя, санитарно-эвакуационного поезда, то есть у самой постели раненого или больного — без них не обойтись. Тут разговора нет. Но, фельдшерицы, сестры милосердия и прочие женщины из медицинской службы и не только, ещё и в сами постели мужчин на войне попадают…
Найдется одна овца и всё стадо испортит…
И стрелялись у нас из-за таких господа офицеры и всяко-разно было. Ладно бы, из-за красавиц, а то из-за таких страхолюдин.
Видел я у себя в управлении одну бумагу… Лучше бы и не видеть. Там значилось, что из одной армии сразу сто сестер на излечение отправили.
Спору нет — не все такие. Много и героинь, но нас же в образцово-показательном варианте император во Францию отправляет. Тут, лучше одних мужиков в медицинской службе иметь. Это — чтобы никаких соблазнов не было.