Ванька-ротный
Шрифт:
Армейская баня или как мы их называли ее мыльно-дрочильный комбинат, очередное мероприятие в полку, взбудоражило солдат и ротных офицеров. Но как все необычное – как мимолетная суета, и вскоре прошло. Все успокоилось, все встало на свои места.
Со дня на день в полк ждали новое пополнение. В полк должны были прибыть две маршевые роты из тыла. Одна обычная, а другая штрафная. Мне разрешили из штрафной роты подобрать в разведку людей. Это не солдаты штрафники. Это уголовники из тюрем и лагерей, направленные в качестве штрафников в действующую армию. У них различные сроки наказания и различный срок пребывания в штрафной роте. От месяца до шести – как сказали мне в нашем штабе.
– Товарищ гвардии капитан, разрешите
– Обращайся! – говорю я Сергею.
– Я слышал, вы будете подбирать ребят из штрафников?
– Да, мне в штабе разрешили набрать здоровых. А те из тыла маршевой роты одни старики и да слабосильные ребятишки.
– Товарищ капитан! Не берите шпану! Всякая мелкая шваль в разведку не годиться.
– Почему ты так думаешь?
– Я то знаю!
– Откуда ты знаешь?
– Я товарищ гвардии старшина сам там сидел. Меня товарищ старшина тоже взял из штрафной роты. Мне дали пять лет за одно дело, которое я оглоблей хотел разрешить. Я работал трактористом в колхозе. Подвернулся один под оглоблю, я трое суток не спал, на тракторе сидел. Не стал я терпеть от него брани и надругательства. Попалась под руки оглобля и ударил его.
– Ну и что?
– Что, что? Пять лет за нанесение увечья.
– Я раньше не говорил вам о своей судимости и что сидел. Думал узнаете, отчислите из разведки в пехоту.
– Ты что ж и по тюрьмам шлялся?
– Все испробовал, товарищ гвардии капитан!
– Ну и ну! Ты и блатной язык и воровские законы знаешь?
– Я два года по этапам ходил.
– Мне, Сергей, что ты судим или в тюрьме сидел не важно. Ты знаешь, что в разведке деловые люди нужны. Нам все равно кто, кем и где раньше был. На войне перед смертью все равны! Я имею в виду тех, кто воюет! Старик он, несмышленый мальчишка, вор, жулик или уголовник. Важно, чтобы он делал свое дело здесь впереди! Россия, Родина наша от нас этого требует!
– Ты говоришь лучше взять уголовника, чем мелкого карманника или шпану! Я согласен с тобой. Мелкий крохобор вор, он и в жизни и в деле ничтожен ничтожеством будет. Уголовное их прошлое меня не интересует. Мне важно, чтобы все было по честному и с прошлым сразу должно быть покончено. У разведчиков свои законы и порядки. Вор он или налетчик, важно чтобы он с первого дня все выполнял и знал свое место. Кто не хочет менять своих взглядов и привычек, кому дисциплина воротит душу и он хочет жить по настроению своему, тому в разведке делать совершенно нечего.
– Иди, сходи поговори с ребятами, отбери кандидатов, запиши фамилии, список мне принесешь. Потом мы вместе сходим, посмотрим поговорим, я посмотрю кого ты отобрал. Завтра штрафники прибывают в тылы полка, заночуешь у старшины, даю тебе сутки на это дело. Ребят подбирай не торопясь.
Через сутки, как мы договорились, Сергей вернулся назад. Принес список, но был смущен обстоятельством, что в полковую разведку подобрал всего пять человек.
– Маловато! Товарищ гвардии капитан!
– Ничего Сергей Иваныч! Крупинки золота из речного песка не горстями гребут. Лучше иметь пятерых надежных ребят, чем десяток прохиндеев и шкурников.
Я посмотрел на список. Фамилии, которые я увидел мне ничего не говорили.
– Сходим с тобой и посмотрим поговорим еще раз с ними. Где они сейчас располагаются?
– в лесу, километра два отсюда не доходя до штаба.
Когда мы вошли в лес, там шла стрельба из всех видов стрелкового оружия. Штрафники были одеты в солдатскую форму. На всех валенки, шапки со звездами, как положено солдату быть по форме. Здесь впервые они получили оружие, сидели кучками и стреляли с упора живота. Один лежал, уперев приклад ручного пулемета в плечо и полосовал трухлявый ствол поваленной ели. Другой целился в из винтовки в торчащий сук. У всех на лице сосредоточение, удовольствие и упорство. До сих пор их водили под дулами винторезов. Теперь они держали
– Ну, кто тут у тебя первым по списку? – спрашиваю я Сергея.
– А вот, товарищ капитан, который смотрит на нас! – и Сергей показывает мне рукой на солдата.
– Коля Касимов. По национальности казах, девятнадцати лет.
Я смотрю на солдата. Широкое, круглое, молодое лицо.
– Хочешь в разведку? – спрашиваю я.
– Если возьмешь, не пожалеешь капитан! Я говорил с вашим ординарцем, мне подходит ваша работа. Важно, чтобы работа умная была.
– А как у тебя со зрением и со слухом?
– Я проверял, товарищ капитан. – вмешался Сергей.
– Ну ладно, по твоей рекомендации Сергея беру!
Еще трое подошли к нам, не дожидаясь пока я их позову. Я переговорил с каждым отдельно и сказал, что беру их в разведку. Сергей был доволен, что я не забраковал его кандидатов. Список я подписал и послал Сергея в штаб полка. Начальник штаба наложит резолюцию, я передам список командиру штрафной роты и заберу ребят. Пятеро вновь прибывших были распределены по группам захвата. Вскоре они стали ходить на передовую с разными заданиями.
Остальных штрафников планировали послать на штурм опорного пункта немцев которая шла вдоль опушки леса севернее Бондарей. Накануне на участок полка из 26 ГВАП /артполка/ подкинули две батареи пушек. На каждую пушку дали по полтора десятков снарядов. Артподготовка должна быть две минуты, после чего штрафники встают и идут в атаку. Штрафников предупредили, кто побежит назад, того расстреляют на месте. К чему им бежать назад, подумал я. Их дело решенное. Все они лягут мертвыми не добежав до немецкой проволоки. Какой дурак днем сует их туда? Их можно бы ночью пустить с угла леса, в обход колючей проволоки. Наши в отместку немцам решили пустить их именно здесь.
И вот настало утро. Небо на востоке едва тронул рассвет, в небо взметнулась красная ракета и в тот же миг ударила артиллерия и поднялись штрафники. За две минут они должны были успеть добежать до немецких позиций. Перед самой проволокой взметнулись взрывы. Казалось еще десяток шагов и наши будут в траншее. Но в тот же миг немцы поставили заградительный огонь. Первые фигурки штрафников уже миновали колючую проволоку. Немецкие снаряды уже рвались около них. И тут же всё снежное поле закрылось грохотом взрывов и затянулось дымом. Над снежным полем полетели трассирующие. Немцы били изо всех видов оружия. Сколько погибло штрафников пока никто не мог сказать. Разведка боем провалилась. В живых остались те пять человек, которые накануне были зачислены в разведку. С тоской и страхом смотрели они на покрытое взрывами поле, где остались лежать их собраться по штрафной. Ночью выползли первые раненные. Мертвые и тяжелые остались лежать под проволокой около немцев. Кто-то должен был за ними туда идти? А кто пойдет под огонь? И под немецкую проволоку вытаскивать раненых? У солдат стрелков это не принято. Послать разведчиков на верную смерть я бы т тоже не дал. О потерях в штрафной роте старались не говорить. Я пришел в штаб полка, там сидели (вертелись) офицеры штрафной роты. Их задача вывести на передний край своих штрафников, поставить задачу, назначить старших, которые поведут солдат вперед. А сами они во время штурма в атаку на противника не ходят. Это принято у них и они, когда остаются в тылу этого не скрывают и даже этим гордятся. Им за службу выслуга идет в два раза быстрее чем нам фронтовикам.