ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК
Шрифт:
Затем начинается постистория, не меиее значительная, чем предыстория. Это 30 е годы. Время уничтожения надежд, злобной критики и репрессии Объединения в эти годы давно не существует – есть редкие встречи бывших друзей, писание в сундук. 30-е годы в контексте ОБЭРИУ – это история изолированного существования бывших обэриутов, крайне неохотно вспоминавших свою недавнюю молодость. В литературе провозглашен социалистический реализм – и не на три часа, а навечно, как казалось его теоретикам и адептам.
Однако именно в эти годы творчество бывших обэриутов достигает зрелости, утрачивая крайности словесного эксперимента, волны которых захлестывали поэтов
Состав обэриутов был текучим. Рано отошел от них Вагинов.
Присоединились Ю. Владимиров и Н. Тювелев. Не вступая формально в ряды ОБЭРИУ, вместе с его участниками был Николай Олейников 2. С его именем связан успех обэриутов как детских писателей. Они влились в авторский коллектив нового ленинградского журнала для детей «Еж» (одно время его главным редактором был Олейников) и ощутимо помогли сделать его живым, веселым, полезным.
В 1929 году Хармс и его друзья задумали издать сборник своих произведений под названием «Ванна Архимеда». Было предложено и другим ленинградским писателям принять участие в сборнике. Вот что по этому поводу пишет Л. Я. Гинзбург: «В мае 1929 года я находилась в Москве, и В. Каверин писал мне туда по поводу «Ванны Архимеда»' „Сборник, о котором вы знаете (с участием обериутов), составляется. Есть данные предполагать, что он будет напечатан в Издательстве писателей. Отдел поэзии вам известен (возможен и Тихонов). С отделом прозы – хуже, и именно по этому поводу мы решили побеспокоить вас. "» 3 ' Афиши Ленинградского Дома печати. С. 11.
2 О том, как относился Олейников к ОБЭРИУ, см. воспоминания И Бахтерева в статье В. Назарова и С. Чубукина «Последний из ОБЭРИУ» (Родник. 1987. № 12. С. 54).
3 Гинзбург Л. Человек за письменным столоч. Л., 1989.
С. 369 Заметим, что в романе В. Каверина «Художник неизвестен» (1931) главный герой, художник-новатор, носит фамилию Архимедов.
Книга «Ванна Архимеда», как и несколько ранее задуманный коллективный сборник «чинарей» и их союзников- «Радикс», не вышла в свет. В данном случае помешали не официальные барьеры, а осторожность, если не сказать крепче, союзников – «формалистов» и «младоформалистов». Об этом честно пишет Лидия Гинзбург: «Главными обидами осени 1929-го были отказ ГИЗа от сборника по современной поэзии и наш собственный отказ от «Ванны Архимеда» (с оберяутами). Сборник о поэзии получился средний. С «Ванной» получилось и того хуже. В этом боевом, молодом, несколько вызывающем, вообще ответственном сборнике исторический смысл имели только стихи – Заболоцкий, Введенский, Хармс, остальное оказывалось довеском…» ' Этот эпизод – отказ «формалистов» от союза с обэриутами – обыгрывается в стихотворении Хармса «Ванна Архимеда»: Я загажен именами знаменитейших особ и, скажу тебе меж нами, формалистами в особь.
В начале 1930 года пришел конец и выступлениям обэриутов на концертных площадках Ленинграда.
Их последнее публичное выступление состоялось в апреле 1930 года в студенческом общежитии Ленинградского университета. Со свирепым лаем на обэриутов набросилась газета «Смена», давно точившая на них зуб. В общежитии выступили Ю. Владимиров, Б. Левин, А. Пастухов. Но беспощадные выводы статьи относились ко всей группе: «Это поэзия чуждых нам людей, поэзия классового врага» 2.
Четкая формулировка, удобная для судилища, была произнесена, но «оргвыводы» в 1930 году сделаны не были. Обэриуты по-прежнему с успехом печатались в детских изданиях, но публичные выступления «литературных хулиганов» прекратились.
Распространенное
2 Нильвич Л. Реакционное жонглерство (об одной вылазке литературных хулиганов) // Сиена 1930. 9 аир.
8 по тому и этому свету безумного Фомина. Улетает в небесные сферы и Земляк, герой «Лапы» Хармса – сложного, как и у Введенского, жанрового образования из стихов, прозы и драмы.
Оизриуты по-прс/:;нему отстаивали ›словную логику нового искусства, раскрепощающую творческие силы человека. Об этом и «11 утверждении» Даниила Хармса, п «Битва слонов» Заболоцкого.
В замечательном стихотворении Заболоцкого рабога фантазии художника уподоблена атаке боевых слонов. Мощный, тяжеловесный и одновременно артистичный слон, яростный и кроткий, сделан автором метафорой нового искусства. Оно ломает штампы устоявшихся художественных привычек, освобождает интуицию, открывает доро!у непосредственному чувству. В нем нет законченности и зализанности прежних художественных форм. И потому оно выглядит неуклюжим, тяжеловесным. Оно кажется и алогичным, так как идет против принятых правил. Но то, что с непривычки воспринимаете1! как «янусы, недостатки, и есть его живая красота.
Годы интенсивного творчества прервали аресты В самом конце 1931 года Введенский, Хармс, Бахтерев, а также их знакомые по работе в детском отделе ГИЗа были арестованы. «Обвинения были вымышленными, явно инспирированными» '.
Поэты, просидев около полугода в ДПЗ на улице Каляева в Ленинграде, были высланы в Курск. Ссылка продолжалась недолго.
Уже в ноябре 1932 года Хармс и Введенский вернулись в Ленинград. В сравнении с жестокими сроками, которые получали несчастные, попавшие в машину НКВД, наказание, понесенное Введенским и Хармсом неизвестно за что, может показаться мягким.
Однако бесследно для поэтов оно не прошло. Выпущенные на свободу, они уже не могли впоследствии забыть о нависшей над ними угрозе.
В 30-е годы обэриуты (теперь уже бывшие) допускались попрежнему только в редакции детских журналов (исключение делалось для Заболоцкого). Литература для детей стала для них и трудом, и ярмом. «Дети – это гадость»,- заявляет в повести Хармса «Старуха» ее герой, по профессии писатель. Такую фразу мог сгоряча произнести и сам автор – в минуту отчаяния от своей крепостнической прикованности к детской книге.
В 1933 -1934 годах бывшие обэриуты продолжали встречаться – и в редакциях детских журналов, и в дружеском кругу. Это кружок друзей, собиравшийся довольно регулярно,- крайне интересное явление в неофициальной общественной жизни Ленинграда первой половины 30-х годов. Сохранились и записи бесед Их вел кто-нибудь 1 Так отозвался об этом деле в 1988 году начальник Управления КГБ СССР по Ленинградской области В. М. Прилуков. См его беседу с корреспондентом газеты «Ленинградская правда»: Гласность и госбезопасность // Лен. правда. 1988. 4 окт.