Варенька
Шрифт:
– Всё будет хорошо, я обещаю.
***
10 октября 2009 год.
"Я все чаще стараюсь сидеть в своей комнате. Мне не нравится здесь, я хочу домой! Вчера Маришка снова смеялась надо мной, когда меня стошнило противной капсулой, которую мне дала тётя Маша. Я не могу пить их, они совершенно безвкусные и противные. Не так давно к нам приходил мужчина. Его глаза постоянно смотрели на меня. Я не боюсь его, нет, я ничего не боюсь, но я хочу к маме. Нам разрешают играть на площадке, но на улице слишком холодно. А еще, нас становится всё меньше. Тётя Вика говорит, что эти дети вылечились, потому что были послушными. Я тоже стараюсь быть такой, но это трудно. Маришка не дает мне спокойно играть
Варя резко захлопнула свой дневник, поднимая глаза на дверь, где уже появились Марина и Лена. Одна из близняшек, вот уже несколько дней ходила совершенно поникшей. Её сестру выписали пять дней назад, и от этого девочка всё чаще стала замыкаться в себе. Марина тоже была не многословна. Вместо улыбчивой девочки, её все чаще видели задумчивой.
Варя же просто старалась плыть по течению. Она посещала занятия по математике, русскому и литературе исправно, каждый день. Но вместе с этим, в списке её уроков появлялись совершенно ей не понятные занятия такие как: биология, окружающий мир, основы безопасности, химия, иностранные языки. Варя была далеко не глупым ребенком, но только любой бы взрослый ей смог объяснить, что для девяти лет, это слишком сложная программа. Все занятия проводились прямо здесь, в больнице, в специальном классе. Учителя сами заходили в помещение, сменяя один предмет на другой. Совсем скоро, Варя заметила, что они изучают материал быстрее, чем делали это с Еленой Александровной. И этот темп не пугал, а лишь подзадоривал девочку, которая моментально схватывала любую информацию.
Погрузившись в свои мысли, Варя не заметила, как её подруги прошли к кровати Марины и присели, изучающе рассматривая на неё. Глаза обоих были широко открыты, и внутри Вари что то напряглось.
– Привет.
– откладывая дневник в тумбочку, прошептала она, но ни одна из девочек не ответила ей.
– Что-то случилось?
– вновь заговорила Варя, когда никакой реакции не последовала.
– Виталик мертв.
– тихо проговорила Марина, сжимая ладонь Лены с такой силой, что маленькие пальчики побелели.
– Что? Что ты такое говоришь? Я только утром видела его.
– Теперь нас тринадцать. Он был последним.
– продолжила Марина, смотря куда то сквозь Варю в стену.
– С чего ты взяла, что он мертв?
– Мы видели.
– звонкий и мелодичный ранее голос Лены, сейчас больше был похож на хриплый и болезненный.
– Как такое возможно?
– Лена протянула Варе небольшой мобильный телефон, который прижимала к себе одной рукой, и прикрыла глаза, отворачиваясь.
Разблокировав устройство, Варя нажала на видео, которое уже было открыто. То, что она там увидела, заставило её встрепенуться. Это был один из ангаров за зданием больницы. Старшие дети часто ходили туда вместе с преподавателями физкультуры. На одном из матов, застеленным клеёнкой, лежал Виталик. Его длинная черная челка закрывала половину бледного лица. Он казался спящим, и совершенно беззащитным. Напротив него стояла темная фигура. Плохое качество съемки не позволило внимательно рассмотреть его лицо, но по силуэту, Варя могла догадаться - это мужчина. Его правая рука быстро поднялась в воздухе и в руке девочка сумела рассмотреть револьвер. Оружие не издало никаких громких звуков, как это бывает в фильмах, но по тому, как дернулось тело Виталика, а на клеенке расползлось темно-алое пятно, девочка поняла, что её друга больше нет в живых.
Глаза Вари наполнились слезами, а рассудок отказывался принимать всё произошедшее.
– Это шутка?
– только и смогла проговорить она, отбрасывая от себя телефон, словно он был чем то мерзким и противным.
– Нет. Эту камеру установила Лера, когда еще
Варя изо всех сил мотала головой, отказываясь понимать всё то, что с ней происходило. Ещё вчера, она нарисовала рисунок, в котором идентично видео лежал мальчик, а рядом стоял мужчина. Тогда она и подумать не могла, что предсказывает чью то смерть. Особенно, своему другу.
– Мы не должны говорить об этом. Нам нельзя было видеть это.
– вытирая слезы, спокойно сказала Марина.
– Ты уберешь камеру, пока её не увидели. Иначе, всем нам будет плохо.
– Нет!
– воскликнула Варя.
– Не ходи туда, это опасно.
– Опасно будет, если её увидят и узнаю, что это их рук дело.
– Я не вернусь туда. Никогда.
– опустив голову, прошептал Лена. Её тело знобило, а голос был таким тихим, что сложно было разобрать то, о чём она говорит.
– Как выглядит камера?
– после минутной паузы, спросила Марина.
– Её не найдут. Она незаметная и размером с линзу для глаз.
– Варя внимательно смотрела на Лену, гадая, какие вопросы вертятся в её голове. Сама девочка, уже несколько минут размышляла о том, жива ли Лера или же её действительно отправили домой. Она не решалась озвучить этот вопрос, молясь, чтобы такой мысли не было в голове Лены. Смерть Виталика могла бы быть никак не связана с одной из близняшек или же быть составляющий того беспредела, который творился в этой больнице.
– Хорошо. Тебе лучше идти к себе, скоро будет обход.
– не проронив ни слова более Лена направилась к выходу, оставив свой телефон валяться на кровати Варвары. Вытерев мокрые от слёз щёки, Варя посмотрела на Марину.
– А Лера?
– тихо спросила она, зажимая рот рукой. Марина только согласно кивнула, подтверждая самые страшные опасения девочки.
– Ты знала?
– вскакивая с кровати, прокричала девочка. Марина вздрогнула от такого напора, хмуро посмотрев на подругу.
– Нет. Клянусь, я ничего не знала. Я, так же как и вы, думала, что она уехала.
– Я хочу к маме.
– тихо проговорила девочка, проглатывая горькие слезы.
– Замолчи!
– громко выкрикнула Марина, подскакивая с места. Глаза девочки блестели от тех слез, которым она не решалась дать волю. За всё время, что они пробыли здесь, Варя никогда не видела, чтобы эта девочка плакала.
– Неужели ты до сих пор не поняла? У тебя больше нет семьи, нет мамы, нет папы, никого нет! У тебя есть только ты, а свою семью ты больше никогда не увидишь. Забудь о них.
От каждого слова, по телу Вари пробегал целый табун мурашек. Она отказывалась её слушать, усердно затыкая уши руками и закрывая глаза. Подбежав к подруге, Марина резко отдернула руки девочки в стороны, настолько неожиданно, что Варя резко распахнула свои большие карие глаза.
– Слушай, слушай очень внимательно. Если не хочешь закончить точно так же, как и Виталя, запомни всего три правила. Первое - никому не верь, даже мне. Второе - всегда держи рот на замке, а третье, - с каждым словом голос её становился всё громче, пока на третьем пункте не сорвался. Тяжело вздохнув, Марина отступила от неё на два шага и прошептала - никогда не лезь туда, куда тебе вход запрещён.
Сказав последнюю фразу, девочка тихо вышла из комнаты, оставив Варю в полном одиночестве, наедине с собственными мыслями. Она понимала, что в словах Марины, не было злость. Она переживала и была растеряна и напугана так же, как и все они. Но вместе с тем, Варя отчётливо понимала то, что из всех детей, Марине известно намного больше, и эту ношу ей нести совершенно неуютно. Каждый раз, Варвара наблюдала за тем, как с губ подруги уже готова была слететь правда...однако, в последнюю секунду, Марина умело брала себя в руки.