Варфоломеевские ночи
Шрифт:
— А как же моя бородка? — спросил Ленин.
— Ее придется сбрить, лицо намазать толстым слоем крема, да еще навести морщины на шее и на щеках. Это все надо сделать во имя мировой революции. Революция не может остаться без вождя.
Ленин помолчал, затем зашел в кубрик и сказал:
— Товарищи, мы с Ганецким отправляемся на конспиративную квартиру.
— Мы вас не можем отпустить одних, — завопил Радек.
— В качестве охраны можно послать товарища Зиновьева или Дзержинского.
— Дзержинского, Дзержинского, — поддержали все.
—
Три еврея отправились в салон красоты, изложили свои революционные идеи по поводу внешнего вида вождя, но массажисты и парикмахеры только пожали плечами: дескать, у нас салон красоты и мы никак не можем сделать из порядочного человека урода.
— А это и есть урод, — произнес Ганецкий, показывая на Ленина и доставая пачку с деньгами. — Сделайте его настоящим уродом, но так, чтобы вся Россия ему аплодировала.
Сказан — сделано. Ленин вернулся в кубрик и его никто не узнал.
— Вы что, подменили вождя мировой революции на старуху? Да мы вас тут же повесим. Да это же настоящее чучело. Еще хромает на одну ногу. А воняет как, ужас!
— Това…ищи, работа сделана классно. Ни один царский сатрап меня не узнает. Да здгаствует социалистическая…еволюция!
Дружки вскочили с мест и начали подпрыгивать, а Сокольников, так и не рассекретивший свое еврейское имя, распустил ремень на брюках и стал приставать к революционерке Лилиной. Революционерка схватила его за сучок и потащила в тамбур. Инесса тоже приблизилась к Ленину, но ее остановили.
— Да это же однополая любовь, это лесбиянство, нельзя допускать таких брачных связей, — не выдержала товарищ Надя.
— Товарищ Надя, не беспокойтесь. До свержения царизма пролетарские массы…, короче, пусть сношаются. Пойдем, Инесса. У нас с тобой отдельный номер.
Вождя и его подружку сопровождали друзья громом аплодисментов.
6
Ленин вместе с группой эмигрантов, что прятались, как мышки в норках, сели на поезд в Стокгольме и через Финляндию, поздно вечером 3 апреля прибыли в Петроград.
У вождя был пикантный вид. Задолго до прибытия в столицу России, он не снимал с себя женскую одежду. Инесса хохотала над ним, но, понимая, что ее любовник необычный человек, мирилась с его причудами, хотя они и шокировали ее трусостью вождя мирового пролетариата. Она все боялась, что его соратники сговорятся и изменят ему и выкинут на ходу где-нибудь в районе пустынной местности. Она все присматривалась к соратникам, не крутит ли кто пальцем у виска? В этом случае могут решить: зачем нам нужен, такой трус? Но Ленин переживал по этому поводу меньше всего: два, или три мешка с деньгами были в его руках, договор с Германией, пусть на одной страничке, был в его кармане. Только по его распоряжению, только по его просьбе, немцы будут посылать своих солдат, переодетых в пролетарские кожанки, а то и в офицерскую форму русской армии для организации переворота в Петрограде. Без его, без вождя, никто из соратников ничего не стоит. На самом деле,
– Не переживай, - сказал он Инессе.
– Даже если я останусь совершенно голым, и меня будут переносить, завернутого в простыню с места на место, я все равно останусь вождем. Все карты будущего переворота в моих руках, как мышонок в тисках.
Инесса вздрогнула и закивала головой в знак того, что она согласна и больше не задавала вопросов. Она боялась не только задавать очередной вопрос, но и услышать на него ответ, ведь ответ всегда приводил ее в дрожь, словно ее возлюбленный, отвечая, игрался с небольшой игрушкой, начиненной взрывчаткой, и из которой могла вылететь птичка и переломать кости всем революционерам, включая и вождя мировой революции.
Лучше заняться чем ни будь другим, например, развернуть выдающийся труд вождя под названием «Что делать» и сделать вид, что ты увлеченно читаешь.
Едва поезд сделал остановку у Финляндского вокзала, как два дюжих латыши зашли в вагон, взяли вождя на руки в женском одеянии, как петуха с обрезанными крыльями, вынесли из вагона и поставили на ноги у Финского вокзала. Ленин что-то бормотал себе под нос, как выяснилось вскорости, готовился к исторической речи.
Пока из гнилых досок сооружали трибуну, он гундосил себе что-то под нос, потом убежал за угол, омочил его струей и еще трижды произвел канонаду.
Трибуны, как таковой не получилось, ему предложили стать на чуть подгнившие доски, во многих местах подпертые колышками, загнанными в землю кувадлами. На этих досках стояли две пустые бочки вверх дном. На бочки положили еще две доски - вот и трибуна.
Но коротышку пришлось поднимать. Став опять же на доски и положив конспект снова же на доски, взгромождённые на бочки, вытянул руку в небо и стал произносить свою первую в России сумбурную речь.
– Да зд…гаствует социалистическая…еволюция!!!
Извозчики и гуляющие подумали, что какая-то сумасбродная баба смешит собравшихся людей. Никто и подумать не мог, что там, на этом самом месте, будет поставлен памятник, что этот памятник перекочует во все учебники для школ и высших учебных заведений, что воображаемый памятник будет доведен до ума скульпторами и художниками и растиражирован в сотнях миллионов экземпляров. Этот высосанный из пальца памятник породит целые отделы культуры и исторических нововведений, из него вылупятся тысячи экскурсоводов и все школьники великой страны начнут стекаться в Ленинград, чтобы полюбоваться чудовищем на площади лжи.
Сумбурная речь маленького человечка с поднятой вверх рукой, будет трактоваться как призыв к мировой революции, о которой не думал даже Батый.
Ленин выразил благодарность рабочим, солдатам и матросам за их «смелые шаги», якобы положившие «начало социальной революции в международном масштабе». А закончил свою речь под стрекательным лозунгом: «Да здг…авствует социалистическая…еволюция!».
Этот лозунг был по существу провокационным, он не имел никакого влияния на обстановку в Петрограде.