Варфоломеевские ночи
Шрифт:
Юровский сунул маленький ключик, пять раз повернул его, и ящик автоматически открылся. Показались головы царя и царицы. Их шеи были обмотаны грязными тряпками, пропитанными засохшей кровью.
Володя на радостях первый пустился в пляс. За ним последовал Юровский, Кацнельсон, Бронштейн и Никулин. Юровский взял ящик и бросил на пол. Теперь танец продолжался вокруг ящика. Ленин на какое-то мгновение остановился, шлепнул себя ладонью по лысине, а затем, хлопая в ладоши, пошел вприсядку. Его примеру последовали и другие. Инесса стояла за ширмой и наблюдала за дикой пляской революционеров, называющих себя гениями.
" Ты ли это, Володя? Похоже, что у тебя что-то с мозгами. Но, увы, твоя болезнь заразительна: твои последователи, как и ты, начинают
Володя, опомнись! Ты погляди в зеркало, на кого ты похож. О Боже!
Инуся, давай с нами. Ты мой соратник, мой партийный товарищ, докажи, что это так перед лицом истории! произнес Ильич и протянул ей руку. Инесса покорилась. Она впервые услышала голос не человека, а дьявола, и не могла ему противостоять. Она, так же как и остальные, пустилась в пляс. Но лицо царицы испугало ее.
Мне дурно и я вынуждена покинуть вашу пляску... смерти. Пляшите, рассвет уже недалеко.
Это ревизионизм, товарищ Арманд. Идите и разоружитесь, произнес Володя и погрозил ей пальцем.
Простим ее, она женщина, слабое существо, сказал Троцкий.
А дочерей Николая Второго расстреляли? Они тоже слабые. А вообще, как все это происходило? Нам же надо утвердить этот гуманный, в духе пролетарской морали акт на заседании ЦК. Товарищ Юровский, вам слово.
Яша Юровский встал по стойке смирно, вытер влажный, немного заплеванный подбородок грязным рукавом чекистской кожаной куртки, пригладил короткие пейсы и начал свой исторический рассказ, который долгие десятилетия будет храниться на самом дне архивов КГБ.
Знацца, понимаешь, так... када я, мудак, но революционер, преданный партии и лично вам, Ильиц, получил распоряжение от товарища Свердлова, а товарищ Свердлов говорил, шо такова воля ваша, Владимир Ильиц...
Товарищ Юровский! какое образование вы получили в царской России? Какое и почему вы разглашаете военную тайну? Кто вам сказал, что Свердлов сказал, что он получил такое распоряжения от вождя мировой революции Ленина? я такого распоряжения не давал, я здесь не причем. Продолжайте..., товарищ.
Во второй класс ходил немно-сь, потомычки выгнали за фулиганство, суки, бля.., прохвосты, такую их в душу и Бога мать.
– Бога не вспоминайте. Я - бог, а того бога, что вы вспоминаете, уже нет, понятно? продолжайте, това...ищ.
– И за революцийонную деятельность, е...их мать, и непочтение к одной старой учительнице..., тертого стекла в булочку подсыпал перед чаепитием, - промямлил Юровский.
Ну, вот-вот, сразу видно. Революционер. Но ничего. Зато вы не гусский интеллигент. А гусская интеллигенция - это говно. Значит, вы - говно. Продолжайте, товарищ Юровский...польский еврей. А интеллигенцию мы уничтожим и только некоторых отправим за границу. Так вот, дорогой мой родственник по духу, я - вождь мировой революции, к убийству царской семьи не имею ни малейшего отношения. Где это вы слышали, товарищ Юровский, чтобы гений был замешан в убийстве царских дочерей и юного больного царевича Алексея? Это все Уральский Совет рабочих и крестьянских депутатов постановил, верно, товарищ Кацнельсон? Я и не знал об этом. Так что, товарищ Юровский, нигде никогда не упоминайте мое имя в связи с законной ликвидацией царской семьи по требованию рабочих и крестьян России, и всего мира, хоть это был вполне гуманный акт. Кроме того, с них никто кожу не сдирал, на кострах не поджаривал в живом виде, раскаленные иглы под ногти не всаживал и колодками коленные суставы не сдавливал. А следовало бы. По требованию рабочих и крестьян. Товарищ Кацнельсон! Были ли такие требования трудящихся? Были, конечно, они не могли не быть. Почему не фиксировали, товарищ Кацнельсон? О, у тебя уже штаны буреют. Описался, значит, ну не дрожи, как осиновый лист. Мы назовем Екатеринбург твоим именем в честь победы над царем-узурпатором. Ты мог не только кислотой облить их трупы, ты мог сжечь трупы и пепел над Уралом развеять. Над
Я же с тобой, Ильич, по специальной связи обчался и запомнил твои слова: убить и царевича тоже, это архи важно. У нас на Урале никто не горовит "архи важно". Так что не х... выкаблучиваться.
– Имейте совесть, товарищ Юровский, - вскрикнул Кцнельсон и стукнул кулаком по столу.
– С вождем трудящихся так разговаривать не полагается.
– А мне все по х..., мы теперь повязаны жгутом истории. Кроме того, он жид и я жид, - сказал Юровский и пустил слюну.
– Товарищ Юровский! излагайте, излагайте суть вопроса, мы вас внимательно слушаем!
– требовал вождь мирового пролетариата.
– Ну, значит, в два часа дня 16 июля 1918 года ко мне приехал Филипп и передал постановление Исполкома о том...короче, о том, что я могу выполнить свой революционный долг прикончить Николая Второго и его семью, его повара, врача, экономку Демидову, короче, всю эту шваль. Как можно жестче, как можно быстрее.
Ночью ко мне постучит некий "трубочист", он заберет трупы и скромно их обольет соляной кислотой, и подожжет. Я вызвал людей, раздал им оружие. Среди наших выдающихся революционеров, готовых совершить великий подвиг, находились революционеры еврейской национальности, мои кровные братья. Они подключились к гаманному процессу по части сжигания трупов врагов революции и всего мира. И латышские стрелки. Они хором заявили, что не будут стрелять в царских дочерей и больного мальчика-царевича Алексея. Я офигел, мине в тувалет захотелось, но я трижды стрельнул и все прошло. Хотите, я повторю чичас эту стрельбу?
– Повешу, - сказал Бронштейн.
Не хотите? ну и не надо. Пусть будет стыдно вам и вашим детям перед всем человечеством за отказ выполнить свой революционный долг. Я ослобоняю вас от этой благородной и почетной миссии. У нас есть, кому стрелять. Сам Ленин - стрелок, дай Боже!
Я прикончу двоих, заявил товарищ Никулин, мой заместитель, который ворвался без разрешения.
Так оно было! воскликнул Никулин. Только Ермаков неприлично присваивает себе заслуги в расстреле царской семьи. Это нескромно, Владимир Ильич. Поправьте его. Нечего украшать его грудь орденами и медалями за великий подвиг. А то я на него в суд подам.
– А что делали бойцы еврейской национальности?
– спросил Янкель Кацнельсон.
– У них руки дрожали, они все угол искали, чтоб оттуда из-за угла пострелять.
Това...ищи, произнес Ленин, поднимая руку вверх. Все получите по заслугам. Екатеринбург переименуем в Кацнельсон.
В Свердловск, я же с вашего разрешения Свердлов, а Кацнельсон я по происхождению, по рождению, по крови гусский.
Да, да, да, согласен. Так вот Екатеринбург станет Свердловском...на вечные времена, а что касается вас, товарищ Юровский, то один из городов так и будет называться: "Юрьевск". Это будет процветающий город с вашим портретом на каждом перекрестке. Один из поселков по выбору самого Никулина будет называться "Никулино". Давайте дальше, товарищ Юровский. Това...ищ Кацнель..., вернее, това...ищ Свердлов, вы одобряете или не одобряете? Да, да, одобряете, я знаю. Дальше, Юровский, герой революции. С самого начала.
В два часа ночи постучал "трубочист". Я открыл. Каждый из нас поприветствовал друг друга словами: да здравствует вождь мировой революции Ленин! Я спустился в подвал, куда последовал и конвой. Я каждому раздал по револьверу и кучу патронов к ним, а затем поднялся наверх к царской семье. Все крепко спали. Никто не храпел, только малыш иногда стонал во сне. Царица обняла своего больного сына, но он все равно стонал. Пришлось стучать кулаком, ногой, а часовому, стоявшему у двери, прикладом по полу, а потом и по спинкам кроватей. Первым проснулся отец, Николай.