Вариант единорога
Шрифт:
— Ну зачем так мрачно? Обещаю, что ты пополнишь свою коллекцию наилучшими земными атомами. Ты побываешь в таких местах, о каких ни одному камню не грезилось!
— Слабое утешение. Я хочу, чтобы все мои друзья это видели.
— Боюсь, ничего не получится.
— Ты очень жестокий человек. Надеюсь, ты будешь рядом, когда я диблирую.
— Когда подойдет время, я намерен отправиться куда-нибудь подальше и хорошенько повеселиться.
Малое притяжение Навозной кучи помогло без труда подкатить Камень к борту космической яхты и с помощью лебедки водворить его в отсек по соседству
Он грибом поднялся ввысь, а затем огромными волнами прокатился по равнинам Навозной кучи. С пыльных небес посыпались юные камешки, вскрикивая на общей частоте от агонии рождения.
— Рванул! — заметил дальний сосед, перекрикивая помехи,— И раньше, чем я ожидал. Такая теплая остаточная радиация!
— Прекрасное диблирование,— согласился другой.— Тщательное коллекционирование всегда себя оправдывает.
Год Плодородного Зерна
Был Год Плодородного Зерна.
Когда капитан Плантер спускался с освещенного вспышками ночного неба на своей мощной игле — за ней тянулась алая пламенеющая нить,— консультант и физик стояли рядом с ним. В его распоряжении находились все необходимые механизмы, голова забита разными историями, он прибыл в Год Плодородного Зерна.
Праздник, время всеобщего ликования. Время сеять мир, счастье и надежду.
Время поклонения.
Капитан Плантер стоял на склоне холма и смотрел на город, а у него над головой голубело утреннее небо.
Устремив взгляд вниз через просторы прихваченной ночным морозцем травы, окутанной легким туманом, он рассматривал шпили, и дома, и купола города, испещренные яркими бликами — солнце еще только вставало,— и прямые линии утонувших в тени улиц. Впрочем, он видел лишь часть города, даже несмотря на то что находился высоко над ним,— это был один из самых больших городов планеты. Сверху он напоминал огромный именинный пирог, украшенный зажженными свечами и испеченный ко дню тысячелетия цивилизации. Вполне возможно, что так оно и было.
— Наверное, они нас заметили,— промолвил Кондем, его консультант.— Скоро будут здесь.
— Да,— согласился капитан.
— Они гуманоиды,— напомнил Кондем,— если антропологи не ошиблись, конечно.
— Похоже, что не ошиблись,— сказал Плантер, опуская бинокль.— Город очень напоминает земной...
— Интересно, неужели они — причина того, что происходит?
— Вполне возможно,— ответил капитан.
— Странно.
— Может быть.
Под небесами, освещенными желтым солнцем, они встретились с жителями города и установили с ними контакт. Потом встретились с представителями городских властей и с представителями большого правительства, частью которого являлись городские власти, и установили контакт с ними. Встретились со священниками, с которыми поговорили о религии, частью которой было большое правительство,— и тоже установили с ними контакт. Они все были люди, иными словами, имели самую обычную человеческую внешность.
Плантер и его команда видели всеобщее ликование, чувствовали праздничное настроение,
И все потому, что был Год Плодородного Зерна.
Капитану и его помощникам пришлось ответить на множество вопросов, прежде чем они сами смогли спросить хоть что-нибудь.
Но не успели они задать даже один вопрос, как начались фейерверки.
Это произошло на седьмой день. Янинг, физик, прищурился, как он это обычно делал, и посмотрел на закат, а потом сказал:
— Началось.
Плантер подошел к окну апартаментов, выделенных им в одном из городских храмов. И уставился на полярное сияние — потрясающее зрелище, ослепительные, яркие краски, от которых больно глазам и ноет сердце.
— О господи,— прошептал он.
— Все небо превратилось в какую-то нелепую радугу,— проговорил Кондем, который встал рядом с ним.
— Взрывы гораздо ближе, чем мы думали,— сказал Янинг.— Похоже, они зарождаются на планете, а не на солнце.
— Ну хорошо, с какой целью? Испытания? Не очень-то в это верится, потому что взрывы происходят в соответствии с определенной закономерностью. Вот и сейчас — точно по расписанию.
— Не только природные явления,— заметил физик,— возникают в соответствии с определенной закономерностью.
— Мораторий, следом за ним бойня, новый мораторий, потом... Как-то все это бессмысленно.
— Они, конечно, на нас похожи — внешне,— проговорил Кондем.— Но это не значит, что внутри у них то же самое. Некоторое время мы рассматривали возможность того, что это местный Армагеддон [22] . Только здесь все в порядке. Ничего похожего на атомную войну или восстановительные работы после нее. Из того, что мы видели и что они нам говорили, ясно, что это предположение неверно.
22
Армагеддон — в христианских мифологических представлениях место битвы на исходе времен, в которой будут участвовать «цари всей земли обитаемой» (Апокалипсис 16, 14-16).
— Из того, что они нам показали,— поправил его Плантер.— Интересно...
— Что? — спросил Янинг.
— Может быть, кто-то или что-то умирает где-нибудь?
— Что-то всегда где-нибудь умирает,— философски согласился Янинг.— Важно только количество смертей, причина... и место.
— Они, конечно, на нас похожи — внешне...— снова начал Кондем.
В дверь постучали.
Капитан впустил Ларена, Верховного священнослужителя главного храма города.
Ларен был на несколько дюймов ниже и на несколько фунтов тяжелее любого из них. Его редеющие волосы бьши зачесаны так, чтобы скрыть начинающую появляться плешь. Твидовое одеяние скрывало остальное его тело, от плеч до колен, а широкоскулое лицо освещалось улыбкой, которая могла означать слабоумие или высшую степень наслаждения.
— Господа,— сказал он,— началось. Я пришел спросить вас, не присоединитесь ли вы к нашему богослужению в честь Создателя Вселенной. Однако я вижу, что вы это уже сделали.