Вариант единорога
Шрифт:
— Хорошо,— согласился Герман.— О чем ты хочешь поговорить?
— Птеродактили жили в доисторические времена, так? Когда водились динозавры и росли гигантские папоротники и огромные деревья? Когда мир был болотистым, а люди еще не появились?
— В основном все верно. Мы называем этот период Добрыми Старыми Временами.
— А потом на земле похолодало, и стало трудно добывать еду.
— Да. Речь идет о тех временах, когда мы были аристократией, когда мы путешествовали первым классом, а все ходили пешком. Но произошла революция, и все перевернулось.
— Какая революция?
—
— Как это ужасно! И что вы сделали?
— Мы улетели.
— В Южную Америку?
— Да, туда.
— В джунгли Бразилии?
— Как ты догадалась?
— Ну, просто догадалась.
— Вы, теплокровные, очень ловко умеете разгадывать всякие загадки,—признал Герман.—Да, именно так мы и поступили. Ну, теперь хочешь полетать?
— Да,— сказала Сьюзи.— Можно я теперь полечу у тебя на спине?
— Конечно. Я наклонюсь, а ты взбирайся на меня.
Герман так и сделал, и Сьюзи вскарабкалась ему на спину.
— Только держись за мою шею покрепче,— проинструктировал он ее.— Я не собираюсь потом ловить тебя в небе.
— Не беспокойся,— сказала она.— Я не свалюсь.
Он взмыл в небо, и на этот раз она не зажмуривала глаза. Она держала их открытыми и смотрела, как все под ними становится меньше и меньше, пока они поднимаются все выше и выше.
— Как высоко мы поднялись? — спросила она.
— Еще не очень высоко,— ответил он.— Посмотри-ка, вон летит самолет, он выше нас. Давай догоним его!
— Хорошо. Только не повреди его.
— Не буду. Я просто хочу поиграть.
Его огромные крылья рассекали воздух справа и слева от нее, и Сьюзи почувствовала на лице сильные порывы ветра, что было приятно. На плечах у Германа перекатывались большие мышцы, и она ощущала его силу. Ей приходилось раньше кататься на лошадях, и она всегда им доверяла, потому что они сильные и уверены в себе. То же самое она почувствовала по отношению к Герману. С ним она была в безопасности. Поэтому радовалась полету, держась за его шею. Вот они поднялись на ту же высоту, что и самолет... Вот они поднялись еще выше.
Она видела, как вращаются большие пропеллеры. Самолет двигался в их направлении и вскоре должен был пролететь под ними.
И тут Герман спланировал на него.
— Герман! — закричала она.
— Я только играю,— успокоил он ее.
Они нырнули вниз, мимо самолета, и Герман едва не коснулся самого кончика длинного блестящего металлического крыла своим собственным коричневым кожистым крытом.
Когда они проносились мимо, девочка разглядывала самолет. В иллюминаторах с их стороны виднелись лица, словно бледные портреты под стеклом, все они ошеломленно смотрели на них.
Она попыталась представить, что случилось бы, если бы он коснулся самолета.
— Ты испугал меня! — укорила Сьюзи.— Я думала, мы заденем его!
— Я же сказал тебе, что хочу поиграть,— сказал Герман.
— И ты испугал всех людей в самолете.
— Не думаю,— возразил он.— Это происшествие на минутку оживило их существование.
— Теперь, когда ты мне все объяснил,— сказала Сьюзи,—это выглядит совсем не плохо... Но сейчас можем мы вернуться обратно? Я все-таки боюсь опоздать домой.
— Хорошо. Только почему тебе так необходимо приходить домой вовремя? Что для тебя «время»?
— «Время» — это когда ты должен быть в определенном месте прежде, чем произойдут определенные вещи, а если тебя там не окажется, значит, ты опоздал и все сходят с ума. Но вот завтра пятница, последний день занятий, а потом будет суббота. В субботу я могу играть с тобой весь день, а не чуть-чуть, как сегодня. А потом будут целые летние каникулы.
— Здорово! — сказал Герман.—Давай отправимся в путешествие.
— Куда?
— Не знаю. Есть какое-то место, куда ты особенно хочешь попасть?
— Не знаю. Но у нас целое лето впереди.
— Да, правда...— ответил он, снижаясь и приземляясь за гаражом.
В субботу они устроили пикник на маленьком островке посреди большого озера. Сьюзи не знала точно, где оно находится, слышала только, что это было очень далеко.
Герман съел шесть сэндвичей с ветчиной, а потом летал над озером в поисках рыбы, потому что все еще был голоден.
Он кружился и кружился, всматриваясь в воду. Потом нырял, падая как камень. Сначала его огромный клюв вонзался в воду, словно копье. Через мгновение он выныривал из озера, мокрый и блестящий, крепко зажав в клюве рыбу. А еще через мгновение рыба исчезала в его пасти, и он снова взмывал в небо и начинал кружиться.
Через некоторое время он вернулся и опустился на пляж рядом с ней.
— Ну и много же ты съел! — удивилась девочка.
— У большого и аппетит соответствующий,— ответил он.
— Сколько же ест взрослый птеродактиль? — спросила она.
— О, очень много. На самом деле они проводят большую часть жизни в поисках еды.
— Тебе не кажется, что это несколько утомительно?
— Нет, отчего же, если ты получаешь удовольствие от еды,— ответил он.
— Не думаю, что мне понравилось бы все время разыскивать еду.
— Знаешь,— сказал он,— когда тебе что-то доставляет удовольствие, то поиски этого тоже доставляют удовольствие. Я бы сказал, что половину любой жизни занимают поиски того, что доставляет удовольствие,— и, возможно, это самая приятная половина.