Вариант единорога
Шрифт:
Когда первый могильщик оглянулся, он увидел, что двое товарищей отстали от него совсем ненамного.
Добравшись наконец до пещеры,
Они увидели мать и дитя, лежавших на ложе из соломы среди толпившихся вокруг свиней, крыс, воронов и пары странных косматых существ.
— Что это за звери? — прошептал первый могильщик.
— Шакалы,—отозвался первый.—Я видел таких в одной книжке в замке. Господин читал ее накануне охоты, и ему пришло в голову показать нам картинки животных из других краев. Правда, я ума не приложу, как эти двое сюда попали.
— Может, их кто-то держал у себя, а потом выпустил на свободу.
— Может, и так.
Третий могильщик откашлялся.
— Лучше бы нам начать оказывать почести,— сказал он.— Не хотелось бы злить Асмодея.
— Ты прав,— согласился первый.
И они дружно откашлялись хором.
Женщина, почти ребенок, повернула к ним голову.
— Кто там? — спросила она.
— Просто... просто обычные могильщики,— сказал первый, входя в пещеру,— Нам сказали идти за звездой, и вот мы нашли это место. Мы пришли сюда чествовать... твоего ребенка.
Остальные несмело последовали за ним. Шакалы подняли головы и посмотрели на людей желтыми немигающими глазами. Было трудно сказать, откуда здесь исходил свет — бледное красноватое сияние. Возможно, от самого ребенка. Мать молча затряслась от рыданий.
— Что ж, вот он,— наконец сказала она, показывая на маленькую черную фигурку у себя под боком,— Он сейчас спит.
Мужчины упали на колени.
— Хорошо, что у тебя есть теплое меховое покрывало, чтобы завернуть его,— сказал второй.
Она рассмеялась, хотя слезы продолжали бежать по лицу.
— Это не покрывало. Это его собственная мохнатая шкура,— сказала она.
— О,— проронил третий.— Поскольку тебе не так повезло, позволь мне отдать тебе мой плащ.
— Я не могу взять у тебя плащ. Снаружи так холодно.
— У меня дома есть другой. Возьми,— сказал он.— Даже среди твоих приятелей-зверей тебе нужно чем-то укрыться.
Он снял плащ и набросил на нее.
— Надеюсь, он порадует тебя чем-нибудь,— сказал второй.
Она закусила губу.
— Кто знает? Он ведь мог взять от меня больше, чем от своего папаши. Это бывает, знаете ли.
— Конечно,— сказал первый, отворачиваясь.— Желаю тебе удачи... и чтобы малыш тебя любил и почитал и заботился о тебе.
— С какой это стати? — раздался тоненький голосок.
Могильщик оглянулся и почувствовал на себе пристальный взгляд странных глаз младенца (позже он так и не смог вспомнить, какого они были цвета).
— Он способен говорить с самого момента
— С какой это стати? — повторил младенец.
— Потому что она любит тебя и печется о тебе, потому что она страдала за тебя и будет страдать,— ответил первый.
Ребенок поднял глаза вверх.
— Мама, это правда? — спросил он.
— Да,— ответила она.
— Я не хочу, чтобы ты страдала,— сказал он.
— Ты мало что можешь с этим поделать,— отозвалась она.
— Посмотрим,— заявил он.
— Я думаю, нам пора идти,— сказал первый могильщик.
Она кивнула.
— Спасибо за плащ,— поблагодарила она третьего.
— Помедлите минутку,— сказал ребенок.— Кто велел вам идти сюда за звездой?
— Демон по имени Асмодей,— сказал второй.— Он вышел из-под земли и повелел нам сделать это.
— А почему вы сделали то, что он приказал?
— Как же, мы его боимся, сэр,— сказал первый.
— Понятно. Спасибо. Спокойной вам ночи.
Могильщики попятились к выходу и исчезли в ночи.
— Эти люди,— сказал тогда ребенок,— не любят меня и не пекутся обо мне, как ты. Они пришли, потому что боялись, что будут страдать, если не послушаются моего дядю. Разве это не так?
— Да,— сказала ему мать.— Это так.
— Что же тогда сильнее — любовь или страх?
— Я не знаю,— сказала она.— Но тот человек дал мне плащ не из страха, а он ведь из-за этого будет страдать от холода.
— Значит ли это, что он любит тебя?
— Заботиться о другом, когда ты этого делать не должен,— это что-то вроде любви. Но это скорее похоже на дружеский поступок, чем на любовь. Из страха же ты делаешь что-то только потому, что ты должен или боишься, что тебе сделают больно.
— Я понял,— сказал мохнатый младенец, прижимаясь к ней.— Тот человек — друг.
Позже, когда они задремали, три другие фигуры приблизились к пещере и попросили разрешения войти. То были три короля, которые проделали долгий путь через моря с Востока и с Юга, принеся дары в виде опиума, стрихнина и серебра. И каждый из этих даров давал обладателю разного рода власть над людьми. Короли желали, чтобы в дни последнего пожара их царства остались нетронутыми, и, в качестве будущих союзников, хотели поживиться от грабежа соседей, которым вздумается оказать сопротивление.
— Я начинаю понимать,— сказал ребенок, когда они ушли.— Они не любят меня, они боятся меня.
— Это правда,— сказала мать.
— Они мне даже не друзья.
— Нет, не друзья.
В полночь в пещеру ворвался огромный язык пламени, наполнив ее тревожным сиянием. Мать ахнула и зажмурилась, но дитя бесстрашно смотрело на огонь, в котором начинали вырисовываться очертания темной могучей фигуры. Со смехом фигура шагнула вперед, чтобы разглядеть ребенка. Затем вошедший остановился и, сдернув с женщины плащ могильщика, швырнул его себе на плечи, где он мгновенно вспыхнул. Затем он набросил на нее и ребенка горностаевую мантию.