Вариант 'Омега' (Операция 'Викинг')
Шрифт:
– Я военнопленный!
– Маггиль хотел встать, но лишь неловко поерзал на стуле.
– Если мне не гарантирована жизнь, я не буду давать показания.
– Не давайте.
– Симаков вышел из-за стола, одернул гимнастерку. Я вас вызвал, так как хотел узнать о судьбе нашего разведчика. А вообще ваша деятельность вне моей компетенции. Как говорили мне коллеги, совершенных вами преступлений хватит на десятерых.
Маггиль слушал,
– Он мертв! Его убили свои же партизаны.
– Он хихикнул, затем продолжал: - Я встретил охрану и вернулся назад. Никого уже не было. Я нашел наш настоящий патруль. Фельдфебель был убит, а солдат ранен. Он мне рассказал, что слышал, как ваши бандиты проволокли через шоссе тело и бросили его в пруд.
Симаков поморщился, вызвал конвой и сказал:
– Уведите арестованного.
Майор из-под набрякших век взглянул на закрывшуюся дверь, вновь одернул гимнастерку, но ремень свободно болтался на талии, гимнастерка тут же сбилась на животе. Майор с любопытством посмотрел на ремень, сунул за него кулак, затем второй и, наклонив голову, усмехнулся. Он приоткрыл дверь и позвал:
– Вера Ивановна, зайдите на минуточку.
Секретарша вошла, неся поднос с чайником и двумя стаканами.
– Вера Ивановна, дайте мне шило или ножницы.
– Майор снова оттянул ремень.
– В эту сбрую двух таких, как я, богатырей запрячь можно. Необходимо подтянуть.
– Вам новое обмундирование положено, - ответила Вера Ивановна, опуская на стол поднос и вытряхивая из пепельницы окурки.
– Непременно новое получу. Сорок восьмой размер.
– Майор расстегнул ремень.
– А пока, голубушка, вы мне дайте какой-нибудь острый предмет, я новые дырочки проверчу.
Вера Ивановна пробормотала, что все это сказки, майор не пойдет за новой формой, и вышла. Майор скорчил обиженную гримасу, перекинул ремень через плечо, хотел подойти к окну, взглянуть, что делается на улице, но дверь распахнулась, и в кабинет вошел Скорин.
– Почему без доклада, товарищ старший лейтенант?
– спросил майор, быстро подпоясываясь.
– Вера Ивановна сказала, что вы один, Николай Алексеевич, и чай пьете. Я опоздать боялся, - серьезно ответил Скорин и встал по стойке "смирно".
– Распустил я вас.
– Майор нахмурился.
– Вчера прихожу с совещания, на диване Петрухин спит.
– Он разлил чай, жестом
– Прилетел, видите ли, доложить торопится и храпит - сводный духовой оркестр.
– Майор строго посмотрел на подчиненного.
– Сушек, между прочим, нет. Кончились сушки, так уж извини.
– Да уж ладно, Николай Алексеевич.
– Скорин достал платок, обхватил им горячий стакан.
– В Таллинне получше питался?
– Черную икру каждый день ел.
– Врешь, - убежденно сказал Симаков.
– Месяц как вернулся и ни разу не похвастался. Точно врешь. Ты мне лучше скажи, как это получилось, что солдат из эсэсовского патруля своими глазами видел, как тебя в пруд бросили?
– Маггиль говорит?
– спросил Скорин.
– Я тогда упал, ребята машину с Маггилем прогнали, подбежали ко мне. Выяснили, что все в порядке, поздоровались, тут Зверев и говорит: мол, пойду фашиста добью, он в кювете раненый валяется. Я приказал его не трогать, а меня тащить через шоссе и толковать между собой, что сейчас в пруд бросят.
– Грубо, Сергей.
– Майор осуждающе покачал головой.
– Зачем же партизанам труп прятать? И говорили они об этом по-немецки?
– Я же для Маггиля свидетеля своей смерти оставлял.
– Скорин отодвинул пустой стакан, вынул коробку "Казбека".
– Разрешите?
– Не разрешаю.
– Майор отобрал "Казбек".
– Немцы папиросы не курят, уважаемый Сергей Николаевич. Дома одни привычки, в гостях другие. Потом жалуетесь, что "акклиматизация" трудно проходит.
Скорин, демонстративно вздохнув, вынул из кармана пачку немецких сигарет.
– Что рассказывает Маггиль?
– Твой барон вне подозрений. Маггиль считает, что его выдала партизанам любовница, - ответил майор, разглядывая Скорина, словно впервые увидел его.
– Твое мнение: будет Шлоссер работать не с тобой, а с кем-нибудь другим?
– Георг фон Шлоссер человек сложный, - осторожно ответил Скорин. Он хотел было добавить, что скорее всего барон будет работать, но промолчал.
– Ты простой.
– Майор Симаков пересел за письменный стол, начал без надобности перебирать бумаги. Он всегда прибегал к этому приему, если требовалось в чьем-либо присутствии подумать. Сейчас сказать Сергею или подождать? Полковник Шлоссер необходим, значит, Сергею вновь отправляться на свидание с бароном. Теперь уже в Берлин.