Варламов
Шрифт:
и считаюсь старостой труппы, от мужчин старше меня по службе
нет. Давно ношу звание заслуженного артиста и имею ордена
Станислава, Анны и др. Брюхо толстое, голова плешивая, манеры
степенные, — чем не персона?!»
Да, персона, то есть важная особа, личность, но не гражданин
и тем более не актер-гражданин, который в те времена стано¬
вился заметной фигурой не только в театре — в общественной
жизни.
Да и сами театры в те времена
общественного, гражданского цротеста. Звучал он во всеуслы¬
шание со сцены, вспыхивал и в зрительном зале. Тревожное чув¬
ство, бунтующая мысль революционно настроенной интеллиген¬
ции, студенческой молодежи находили свой отзвук, например,
в Драматическом театре В. Ф. Комиссаржевской. Трепетное искус¬
ство великой русской актрисы было в ту пору воодушевлено страст¬
ными поисками светлых начал, правды и справедливости, дышало
гневом против оскорбления человеческого достоинства, против
давно изживших себя и насквозь лживых общественных устоев,
требовало решительных изменений в окаменевшем российском
строе жизни.
Так, первое представление пьесы М. Горького «Дачники»
10 ноября 1904 года осталось в истории русского театрального
искусства показательным примером острого столкновения про¬
тивоборствующих общественных сил. Участник этого спектакля
артист В. Р. Гардин рассказывает (в книге «Воспоминания»,
т. И):
«Каждый неодобрительный возглас снизу покрывался взры¬
вом аплодисментов балкона.
Обличенные в пьесе Горького «дачники», не знающие, «где
бы спрятаться от жизни», чувствовали себя оскорбленными и то
и дело шумели... Шиканье, свистки, аплодисменты!
Возмущенная Комиссаржевская (в роли Варвары Михайловны
Басовой) начинает греметь:
— И мне кажется, что скоро, завтра, придут какие-то другие,
сильные, смелые люди и сметут нас с земли, как сор!
Возмущенные крики партера громче голоса Комиссаржевской.
Но теперь уже ясно, что балкон одолеет. В аплодисментах тонут
возгласы «дачников» партера... Кто это их «сметет, как сор»?
Революция? Возгласы возмущения, свистки...
Так третий акт кончился в атмосфере скандала.
А к началу четвертого театральный зал превратился в ми¬
тингующую площадь.
Стихи студента Власа о «тусклых и нудных человечках» опять
разъярили партер. Мы с большим волнением ждали, что будет
в конце спектакля...
И вот занавес закрылся под многоголосые молодые крики:
— Горького!
— Комиссаржевскую!
— Автора! Автора!
Из-за кулис
тельно сосредоточенный и спокойный.
Он взял за руку Комиссаржевскую:
— Пойдемте!
И с ней вышел на сцену.
Дали занавес.
Оглушительную овацию стали прорезать столь же оглушитель¬
ные свистки.
Горький спокойно сложил руки на груди и стал с презритель¬
ной улыбкой оглядывать «свистунов».
Вера Федоровна с гневными, горящими глазами стояла рядом
с писателем.
Мы за кулисами, сжав кулаки, были готовы выскочить на по¬
мощь автору и нашей руководительнице. Но свистки вскоре
окончательно потонули в неистовом приветственном гуле востор¬
женных голосов».
К этому надо прибавить, что возглавляли «свистунов»
Д. С. Мережковский и 3. Н. Гиппиус. При этом красавица и
изящная поэтесса Зинаида Николаевна держала в зубах обыкно¬
венный полицейский свисток.
После 9 января 1905 года дальнейшие представления «Дачни¬
ков» были запрещены особым приказом петербургского генерал-
губернатора Трепова.
На Лиговке, в так называемом Народном доме Паниной был
создан Общедоступный театр, которым руководил Павел Павлович
Гайдебуров. Это был совсем особый театр. Его зрители — окраин¬
ный питерский рабочий народ. «Общедоступный» жил в тесном
соседстве с большевистским подпольем, которое тут же издавало
машинописный партийный журнал «Голос рабочего», с кружком
рабочих-поэтов, корреспондентов ленинской газеты «Звезда».
В Народном доме бывал в 1905 и 1906 годах Владимир Ильич
Ленин. В воспоминаниях Н. К. Крупской рассказано о выступле¬
нии Ленина (под именем Карпова) в театральном зале Народного
дома на многолюдном митинге 9 мая 1905 года.
Десятилетие Общедоступного театра Гайдебурова было отме¬
чено статьей в «Правде» (10 марта 1913 г.), в которой говорилось:
«Строго художественный, литературный репертуар, рассчитан¬
ный на потребности пробуждающейся демократии, тщательно
художественная обстановка, любовное отношение к делу — такова
физиономия этого популярного в рабочих кругах театра».
Знаменательные события первой русской революции не ми¬
новали театрального искусства. Коснулись они и Александринки.
Только коснулись... Нельзя было ставить Горького, — появились
на ее сцене пьесы авторов, близких к горьковским сборникам
«Знание»: С. А. Найденова, С. С. Юшкевича, Е. И. Чирикова.