Варшавка
Шрифт:
— А еще что у нас нового?
— Как вам сказать… Зобова, говорят, ранило. Увезли. Еще повариху, она раненых спасала.
Л куда подевалась — неизвестно. В медсанбат звонили, там ее нету. В седьмой роте моего бывшего командира взвода, здорового такого, помните? Ранило, увезли. У Мкрытчана тоже командира взвода и политрука убило. Это кого я знаю. А так, что ж. Так все на месте. Ругаются только крепко: такое наступление и — впустую. Потери…
— Не впустую, Кислов. Нет, не впустую.
— Так наверное… Но она — женщина твердая, не смотрите, что вроде бы легкая. Она перенесет.
В землянке его ждали двое: небольшого росточка, подтянутый лейтенант с левой рукой на перевязи — адъютант погибшего подполковника, и Жилин. Оба встали, и обоим он пожал руку, жестом пригласив садиться.
— Кислов! Сообрази закусить! — И обратился к адъютанту:
— Сбежал от медицины? — Тот кивнул. Басин снял трубку с полевого телефона н вызвал начальника штаба:
— Майор. Я на месте. Сейчас же ложитесь спать: я еще в силах. — Майор начал было возражать, но Басин рассмеялся:
— Всегда все надо, а спать прежде всего. Я вам на завтра такой объем работы приготовил, что сонный вы и подступиться к ней не сможете. Спать! Приказываю! Он бросил трубку н спросил, ни на кого не глядя:
— Все убрал? Сам повезешь?
— Убрал все… Остальное… как прикажете, — ответил адъютант, вскакивая.
Басин покосился на Жилина — усталого, с потухшим взглядом.
— А дальше как служить собираешься? — спросил он адъютанта.
— Как прикажете… Но только… мне бы в строй…
Капитан подумал, опять взглянув на Жилина.
— Если поедешь отвезти вещи командира полка — одно дело. Если не поедешь — другое.
— А может, кто-либо другой отвезет?
Басин кивнул.
Глаза у адъютанта настороженно, по все ж таки блеснули скрытой смешинкой, И это опять понравилось Басину.
Тогда пойдешь адъютантом старшим в первый батальон. Устраивает? — И, заметив, что лейтенант посерьезнел, разъяснил:
— На взвод посылать — обидно для тебя. На роту ставить — есть обстрелянные командиры взводов. А вот па штабную работу, да еще раненый — мне, кажется, вполне подходишь. Оботрешься в батальоне и получишь роту.
— Согласен, товарищ капитан.
— Тогда иди прямо в батальон и устраивайся. Там главное — учеба. По крайней мере, неделю, а то и десять дней. — Басни взглядом показал на перевязку. — А может, останешься?
— Спасибо, товарищ капитан, но я ведь на фронт шел для боя… И я — офицер.
Кислов и повар внесли сковородку, хлеб, консервы и графин. Повар поставил его на стол осторожно, с нескрываемой гордостью. Басин смотрел на
— В ресторане работали?
— Так точно, товарищ капитан.
— Сразу видна любовь к культуре. — И все так же, посмеиваясь, добавил:
— О рюмках или стопках я не мечтаю. Но хотя бы стаканы…
— А как же, товарищ капитан! — Повар был несказанно рад, что новый командир полка оценил его заботу и тонкость обращения. — Все будет. Как положено.
Он ушел и вернулся с посудой — разнокалиберными тарелками, гранеными стаканами, и, почтительно освобождая место на дощатом столе, застелил его чистой простыней.
Лейтенант смотрел на повара к с удивлением и с осуждением — видно, вчера здесь были иные порядки. Басин уловил этот взгляд и уже не улыбался.
Он спросил:
— Это что ж?.. В порядке праздника или всегда так будет?
— Как прикажете, — смутился повар… а Басин очень серьезно сказал:
— А если не по приказу, а по душе?
Повар помолчал, разглядывая капитана, посерьезнел и ответил:
— Я постараюсь, товарищ капитан.
— Спасибо, Хороший ответ. Садитесь, товарищи.
Они ужинали, и капитан расспрашивал лейтенанта — дотошно, пристрастно, — как проходил бой, что говорил командир дивизии, какие и когда отдавал приказания его предшественник. Когда лейтенант ушел, Басин повернулся к Жилину. После выпитой водки потухшие было Костины глаза опять заблестели и в них снова появилось то выражение, которое смущало многих — как будто Жилин знал о каждом нечто такое, над чем можно было посмеяться.
— Уяснил, как дело складывалось? — Костя кивнул. — Поскольку ты единственный свидетель с той стороны, рассказывай, что было там. — Басин серьезно пояснил:
— Я ведь на новом месте. Мне учиться нужно.
И они оба корпели над картой, и Костя рассказывал о том, что он видел в тылу противника, как он и его ребята влияли на ход событий. Он увлекался, высказывая тактически грамотные соображения. Басин все чаще поглядывал на него с острым любопытством.
— Ну и что ж ты теперь делать будешь? Или — "как прикажете"? — передразнил он адъютанта.
— Воевать, товарищ капитан. Нужно, обратно, снайперов подбирать, нужно кое-какие, приспособления делать — бронещитки, управляемые чучела. Я теперь как-то по-новому на винтовку смотрю. Сильная штука?
— А на себя ты как смотришь?
— Не понимаю… — Костя выпрямился.
— Ты сейчас рассказывал мне так, как не всякий командир роты смог бы рассказать. Ты знаешь и видишь войну. И свое дело знаешь. Что ж? Так и останешься на том же уровне?
— А что — плохой уровень? — Костя окончательно приходил в себя.