Варвар 2. Исступление
Шрифт:
Учитель математики действительно придиралась к Яне, всячески её принижая. Нет, на это не было какой-то особой причины. Просто моя строптивая малышка не стала прогибаться и молча сносить унижения недоучителя, а последняя, как могла, гнобила мою девочку. Подумать только! Взрослая женщина шпыняла ребёнка! Педагог!
А где в это время были родители? В «Санта Барбару» играли. Причём, ещё и перед другими детьми опозорили.
Впервые в жизни чувствовала себя такой эгоистичной дрянью. Мужик от меня, видите ли, ушёл! Да и пусть бы катился, кобелина. Не я первая, не я последняя. Каждый
На смену обиде за детей пришла злость. Колючая, ядовитая. Она захлестнула меня горячей волной и, казалось, пропитала каждую клеточку пламенем ярости. Снова ком подступил к горлу, но я быстро его проглотила и взяла Кирюшу за руку.
– Останови здесь, нам в магазин надо!
– почти рявкнула на Варламова, а тот быстро глянул на меня в зеркало и аккуратно свернул на парковку супермаркета.
– Яна, Кир, идём, - скомандовала стальным тоном, чтобы дочь от обиды сейчас не встала на дыбы.
Мне срочно нужно уйти подальше от Варламова... Иначе не выдержу. Просто в лицо ему вцеплюсь. А снова устраивать скандал при детях совершенно не хотелось. Правда, сдерживалась уже с трудом.
Как всегда он решил всё сам. Сам пришёл к выводу, что детей нужно переводить в другую школу, сам всё устроил... И хоть в этом случае он поступал правильно, но тот факт, что моего мнения даже не спросил, слишком напрягал. Ведь я мать, я должна принимать участие в жизни своих детей. И то, что мы теперь не вместе, не даёт ему права вышвыривать меня на обочину, так, словно я теперь никто. Я не безмолвная тень, мать его трижды!
Всё это кипело во мне, бурлило, требовало выхода. Мне хотелось высказать ему всё, что думаю, но очень боялась реакции на это Яны и Кира. Если сын ещё хотя бы попытается меня понять, то дочь явно не настроена на примирение. Сейчас будет достаточно всего одной искорки, чтобы вспыхнуло пламя, которое не потушить.
Вышли из машины и направились к зданию, что, несомненно, понравилось сыну. Он аж в ладоши захлопал.
– Мам, а мороженку купишь?!
– Куплю, - улыбнулась Кирюше и повернулась к Яне.
Немного обалдела, когда увидела, что она идёт за руку с Варламовым. Никогда он не ездил со мной по магазинам. Да и когда ездить-то было, если его никогда не было дома. Интересно, что изменилось сейчас?
– Ян, ты мороженое будешь?
Дочь опустила взгляд вниз и сделала вид, что я разговариваю со стеной.
Замечательно просто.
– Мы сами всё купим и вызовем такси. Ты можешь ехать... По своим делам, - на этот раз обратилась к Варламову.
– И реши вопрос со школой побыстрее, у них сейчас сложная программа и я не хочу, чтобы слишком отстали.
– Решу. Но в магазин и из магазина я буду возить своих детей сам, - ответил явно с намёком и прошёл с дочерью мимо.
– Кирюх, ты какое мороженое будешь?
Сын отпустил мою руку и бросился вслед за отцом.
– С шоколадом и орешками хочу!
Я тихо выругалась, но снова прикусила язык.
*****
Близился вечер, а Варламов всё не уходил. Мы не говорили с ним больше, хотя я довольно часто ловила на себе его тяжёлые взгляды. Смотрел с гневом, как на предательницу. Как будто это я нашла себе любовника и объявила мужу о том, что хочу расстаться.
Мерзко и подло так поступать. Ещё более гадко вмешивать в войну с бывшими своих детей, чем сейчас и занимался Варламов. Да, он всегда был заботливым и хорошим отцом. Тут его упрекнуть не в чем. Но то, что произошло у школы... Это жутко. И он даже не попытался всё объяснить Яне. Он делал вид, будто так и есть - мать предательница и гулёна. С видом оскорблённого верного супруга он делал с дочерью уроки, а меня словно не существовало.
Я представляла, каково сейчас Яне и понимала её, как никто другой. Знала, что такой сильный стресс не пройдёт даром и где-то на подкорке сознания всё это отложится у детей. Они будут считать, что виновна я и у меня не получится доказать им обратное, потому что ни за что не опущусь до уровня Варламова.
Кирюша пока ничего не понял, чему была очень рада. Пусть хоть он волчонком на меня не смотрит.
Было больно. От того, что бросил меня, предал, а потом ещё и сделал крайней во всём. Разве я заслужила? Чем? Тем, что заботилась о своей семье, как чокнутая наседка? Тем что посвятила им каждую свободную минутку? Любовью своей я это всё заслужила?
Дочь со мной не разговаривала и не реагировала на мои вопросы. Полный игнор. Словно в один день я стала ей врагом номер один. Я попыталась пару раз заговорить с ней, но вскоре поняла, что бесполезно. Она не слышала и не желала услышать. Оставалось только ждать, когда дочь остынет (а судя по отцовскому характеру, это случится не скоро).
Стол к ужину накрыла на троих - для детей и Варламова. Сначала, конечно, хотелось послать его есть к той, ради которой оставил свою семью, но приглядевшись, заметила, как он осунулся, похудел. Сердце в груди больно сжалось от его вида и я не смогла...
Сама ужинать не стала, просто позвала их к столу и молча вышла из кухни. Заперлась в ванной и, включив воду, заревела, зажав рот руками, чтобы не услышали.
Так яростно терзает эта боль, что хочется выть и царапать ногтями стены моей темницы, в которой я заперта и не могу дышать. Мне хочется вырваться из замкнутого круга, в котором оказалась по собственной воле, но не могу... Я всё ещё люблю этого предателя. Так люблю, что каждый взгляд его, каждое слово до трясучки, до искажающей сознание боли где-то под рёбрами.
И мне никогда не выбросить его из головы, просто заперев за ним дверь. Ведь он отец моих детей, он часть моей жизни. Болезненная рана, которая никогда не заживёт и станет легче только когда истеку кровью или захлебнусь своими рыданиями.
В кармане халата зазвонил мобильный и я застонала, увидев на экране имя свекрови. Только её сейчас не хватало. С Валерией Николаевной у меня всегда были напряжённые отношения. Напряжённые до невозможности.
Она ненавидела меня с первого взгляда и не стеснялась это демонстрировать, а я не отвечала ей взаимностью, но и в дочери не набивалась. Просто старалась минимизировать наше общение и долгие годы мне это удавалось.