Варвар для особых поручений
Шрифт:
— Скажи, а это сложно, рисовать буквы на пергаменте?
Не ожидавший такого вопроса Вадим поперхнулся. Сев на своей банке, он с удивлением посмотрел на гиганта и, стараясь скрыть улыбку, спросил:
— Решил стать книгочеем?
— Нет. Просто хочу понять, каково это, рисовать буквы и уметь понимать то, что нарисовано.
— Написано.
– Что?
— Правильно говорить: написано. Буквы на пергаменте пишут, а не рисуют, и их нужно не понимать, а читать. Ну, как ты читаешь следы на снегу. Ясно?
— Следы на снегу. Ага, —
— Я мог бы научить тебя читать, брат, но всё дело в том, что я читаю на своём языке.
— В смысле, на языке россов? — уточнил гигант.
— Не совсем. За грядущие годы изменится не только жизнь. Изменится и язык. Так что мои познания в грамоте ещё даже не появились на свет, — грустно улыбнулся Вадим. — А значит, в этом мире они просто бесполезны.
— Тогда объясни мне, как ты умудряешься так быстро считать? Я слышал, о чём ты говорил с тем чиновником, и как он расстроился, что северный варвар знает о правилах счёта больше него.
— Всё просто. Здесь, на западе, все пользуются ро– мейскими цифрами. Это долго и громоздко. Гораздо проще пользоваться индийскими, или арабскими цифрами. Их всего лишь десять, и из них состоят все правила счёта, — пустился в объяснения Вадим.
Для наглядности он достал из мешка подаренные купцом свинцовое стило и кусок пергамента, и, разложив его на скамье, начал аккуратно выписывать цифры от нуля до девятки. Сидевший рядом с ним Рольф глаз не сводил с руки Вадима, пытаясь запомнить всё, что тот говорил. Очень скоро гигант уловил суть и принялся требовать от Вадима всё новых задач на сложение, вычитание и даже умножение.
Не ожидавший такой ловкости от этого увальня Вадим уже начал мысленно проклинать собственную глупость, когда из беды его выручил кормчий. Подойдя к ним, Юрген с интересом заглянул в пергамент и, покосившись на Рольфа, считавшего в уме очередную задачу, задумчиво спросил:
— Думаешь, если он научится складывать несколько предметов и получать правильный ответ два раза подряд, станет человеком?
— Ну, от серой обезьяны точно отличаться будет, — усмехнулся Вадим.
— Сами вы обезьяны, — беззлобно огрызнулся Рольф, назвав правильный ответ.
Одобрительно кивнув, Вадим нехотя поднялся, от души потянулся и проворчал:
— Вот ведь чучело неугомонное, так и не дал поспать.
— Зачем тебе счёт, Рольф? — неожиданно спросил кормчий.
— Так, на всякий случай. Кто знает, что в жизни пригодиться может, — пожал огромными плечами великан.
— Лучше бы ты поучился корабли водить, — вздохнул Юрген.
— Ты же знаешь, кормчий, я не могу, — мрачно насупился Рольф, одарив его злым взглядом.
— А ты на меня не зыркай, как росомаха на волка. Лучше расскажи своему побратиму, почему ты не хо
чешь капитаном становиться, — огрызнулся Юрген, закладывая большие пальцы рук за пряжку ремня.
Вадим давно уже заметил, что кормчий принимает такую позу, если впереди маячит неприятный разговор или серьёзное дело. Судя по скисшей физиономии
— Это случилось, когда мне только исполнилось двадцать и пять. Свейн велел мне взять корабль и идти с известием в дальний фьорд. Моим кормчим был мой друг, человек, с которым мы дружили с самого детства. Передав весть, мы снова вышли в море. Это было наше первое плаванье, и мы радовались, как мальчишки. Айвен не заметил признаков шторма, и нас бросило на камни. Погибли все. Я один выжил. Один, — еле слышным шёпотом повторил Рольф, низко опуская голову.
— Но ведь приближение шторма пропустил не ты, а тот парень, — попытался утешить его Вадим.
— Я был капитаном, и должен был одёрнуть его. А я вместо этого сам веселился. В общем, из-за меня погибло много хороших воинов, а мой ярл потерял корабль. Я хотел уйти в тундру, но Свейн не отпустил. Сказал, что теперь я должен сражаться один за всех погибших.
— Очень умно, — фыркнул Вадим, лихорадочно соображая, как вернуть этому странному человеку нормальное настроение.
— Ты же сам говорил, — повернулся он к кормчему, — что земля у вас суровая, боги тоже, и вы сами такие же. Так почему он один должен отдуваться за всех? Я знаю, он отличный воин и умный человек, но это не значит, что один должен отвечать за всех.
— Ты неправ, Валдин, — вздохнул Рольф. — На корабле капитан отвечает за всех. Так было всегда. Кормчий отвечает за сам корабль и за курс, которым тот
идёт, а капитан за всё и за всех. Так было всегда, и это правильно.
— Может, и так, но человек всегда останется человеком, и если он не делает ошибок, то он не человек, а один из богов, — ответил Вадим, внимательно наблюдая за Рольфом. — Раз уж Свейн решил доверить тебе корабль в таком раннем возрасте, значит, ты был достоин этого. Думаю, ты и сейчас его достоин.
— А люди? Те воины, что не вернулись? — грустно спросил гигант.
— А разве раньше люди не гибли? Сколько раз уже было, что выходя в море, воины не возвращаются обратно? Далеко не нужно ходить за примером. Вспомни нашу охоту на кита. Тот парень всё ещё лежит в нашем доме. Так что престань винить себя в том, чего не мог исправить. Даже если твой кормчий и пропустил начало шторма, что из того? Ты, Юрген, можешь сказать, какой именно силы будет ветер?
— Не всегда, — покачал головой кормчий.
— Вспомни, почему вы отправились искать пристанища во фьорде Каменного тролля. Вас потрепали не только в бою, но и штормом. А Юрген всю жизнь ходит кормчим, — не унимался Вадим, тыча пальцем в широкую, как стол, грудь великана.
— Ну, может, ты и прав, — с сомнением протянул Рольф.
Но Вадим уже понял, что это сомнение больше напускное. Ему и самому очень хотелось избавиться от груза вины и начать жить свободно. Почесав в затылке, гигант в очередной раз вздохнул и, усмехнувшись, проворчал: