Варвара выступает в поход
Шрифт:
У меня были волосы до плеч – ухоженные, но тонкие. А тут я ощупала голову и вытащила на свет длинный хвост волос – когда-то красивых, светлых с рыжеватым оттенком, а теперь кошмарно спутанных. Я как представила, что всё это нужно прочёсывать – то прямо разозлилась. Что это такое, где я, и почему я так странно выгляжу? Или в странном сне – странная внешность? Бывает же такое, что снишься себе в каком-нибудь странном виде? Вот, мой случай. И что за нищая каморка, и где в этом сне помыться – да-да, помыться надо! И туалет у них
Я встала на ноги, держась за спинку как бы кровати, и хотела сделать шаг до двери, но голова закружилась и я завалилась обратно с грохотом, потому что кровать под моим весом ещё проехала по полу сантиметров двадцать и врезалась в стену.
Приплыли.
Занавеска тут же заколыхалась, и на пороге показалась девушка – она была во сне ночью. Её как-то звали, она говорила, но я не могла вспомнить – как всегда во сне. Если утром тут же не припомнишь всё, то забудешь сразу же.
Девушка была одета в длинное платье-рубаху какого-то серо-коричневого цвета с закатанными до локтя рукавами и подхваченным поясом краем длинной юбки. Из-под платья торчало что-то белое, очень похожее на мою ночнушку, но какое-то как будто застиранное.
– Ты проснулась? Это хорошо. Госпожа Марта сказала, что если проснёшься сегодня – то всё в порядке.
– Кто это – госпожа Марта?
– Здешняя целительница.
– У неё можно попросить таблетку от головной боли?
– Что-то?
– Ну, что-нибудь принять от спазма сосудов в голове.
Девушка смотрела, не понимая, тогда я сказала максимально просто:
– Голова болит, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула она с улыбкой. – Сейчас, – и хотела уже убежать, но я не дала.
– Туалет где? Отхожее место, уборная, как ещё назвать?
– Да, первым делом, – девушка выскользнула наружу и вернулась с ведром.
Здравствуй, дача, новый год. Но что уж, в больнице и не так бывает, когда тебя долго капают и вообще когда лежишь, подключенная к аппаратуре.
А в процессе я заметила кровь на внутренней стороне бёдер. У меня внеплановые месячные? Вроде же десять дней ещё? Кровь успела подсохнуть. Или опять сбой какой, и кровотечение вне графика? Так же стало понятно происхождение бурых пятен на ночнушке.
Девушка тем временем куда-то сходила и вернулась с большим кувшином, она его еле тащила.
– Госпожа Марта сейчас придёт, – поставила кувшин на пол и снова наладилась сбежать, но я остановила.
– Скажи, ты говорила, как тебя зовут, но я не помню.
– Джемма. А ты Барбара, я помню.
Ну что за Барбара, прямо как Барби, ага. Барбара Миллисент Робертс, смеяться некому. Старая кукла со свалявшимися длинными волосами.
– Варвара, если можно, – я чуть было не добавила «Михайловна».
Джемма пожала плечами – не уловила разницы? И принесла из-за двери жестяной таз.
– Я полью тебе, а ты умоешься.
Мыла не дали, зубной пасты и щётки не дали тоже. Вода оказалась холодной.
– Скажи,
– Что сделать? Как это – по-человечески?
– В горячей воде. С мылом. Помыть волосы шампунем. Средство какое-нибудь нанести, чтобы их потом расчесать.
– Кто ж тебе тут будет воду греть, – усмехнулась Джемма. – В баню пойдём послезавтра. Если ты уже сможешь стоять на ногах – то матушка разрешит тебе пойти.
– А если не смогу – то что, от грязи трескаться?
– Почему? – не поняла Джемма.
И смотрела на меня с таким видом, будто подумаешь, грязь! Пустяки, дело житейское, как говорил один замечательный герой из книги моего детства. И ещё как там – маленькая грязь это не грязь, а большая засохнет – и сама отвалится. Тьфу. Как в походе. Или где там ещё.
– И что, до послезавтра даже голову не помыть?
Далась мне эта голова, в конце-то концов, в больнице ещё и не то бывало! Но почему-то невозможность решить простейшие бытовые вопросы выводила меня из себя.
– А кто тебя тут увидит, кому интересна твоя голова? Пока матушка не разрешила выходить, то и никому. А ты прямо рвёшься наружу?
– Никуда я не рвусь. Я как будто не совсем здорова. Но болеть и выздоравливать предпочитаю в чистоте.
Было какое-то древнее изречение про связь чистоты и здоровья, но я забыла его напрочь. А то бы процитировала с умным видом. Вспомнила только о том, что нечистым трубочистам стыд и срам, но могло не прокатить.
– Кто это тут ратует за чистоту? – услышала я из-за занавески.
В комнату вошла старушка – с виду обычная, но необычно одета – в сером платье в пол с длинными рукавами, а на голову повязана косынка, наверное. В руках у неё была корзинка с какими-то склянками и пакетиками.
– Я Марта, и матушка велела мне осмотреть тебя, как ты проснёшься.
4. Покажите мне другое кино
– Вы кто? – насторожилась я. – Вы врач?
– Я целитель, деточка, – сообщила старушка. – Кто б меня взял в университет-то, скажи? Вот тогда – была бы врач с дипломом и учёной степенью. А так – просто целитель. Но спроси хоть кого здесь – целитель умелый.
Какая я вам деточка, скажите? Может, тётетчка?
– Это правда, – закивала Джемма. – Госпожа Марта дурного не сделает. Госпожа Марта, она сказала, что голова болит.
– Так будет тут голова болеть, после такого количества сонного зелья, – вздохнула старушка. – Деточка, что ты помнишь о том, как попала сюда?
– Ничего, – честно ответила я. – Вообще ничего не помню и не понимаю. Не то я сейчас вижу сон, не то раньше я видела сон, что у меня была совсем другая жизнь.
– Ох, она и была у тебя совсем другая, – согласилась старушка. – Джемма, выйди, детка. Меньше знаешь – дольше проживёшь.