Варвары без царя в голове
Шрифт:
– Прав Медведко - пробасил мужик со шрамом - нечего нам с чужаками сговариваться, не ж то мы меж собою не сговоримся?
– Ты Аунукс уже пытался с Тютьшенем сговариваться, и что?
– спросила женщина, что изображала тут местного матриархата, или матриархатшу, тьфу, запутался.
– Я тоже поддержу Медведко - ответил еще один мужик, в котором я усмотрел бывалого вояку.
– И ты туда же Абронкас - мы ведь всё с вами уже обговорили - возмутилась женщина - зачем пришли тогда вожди? Что хотите, коль сами ничего
– Слышали мы об этом соседе - сплюнул один из ранее говоривших мужиков, которого женщина назвала Аунуксом - лучше в одно конуре с собакой сидеть, чем рядом с такими соседями жить.
Половина собравшихся одобрительно зашумела, а женщина с опаской посмотрела на меня. Но я был спокоен как вековой дуб, так как все слова мне переводили, а в результате перевода часть смысла терялась. Однако я понял, что половина из собравшихся вождей почему то меня недолюбливает.
Я поднял руку, привлекая внимание собравшихся.
– Разве я обидел хоть раз ваших торговцев?
– я замолчал и дождался окончания перевода, после чего продолжил - или мои люди нанесли обиду хоть кому то из ваших родовичей? Не хотите моей помощи, так тому и быть, я ведь с вами ни о чем сговаривался. Я пришел помочь Мировой матери и её жрицам, а коль ты славный вождь Медведко хочешь сражаться с Тютшенем сам, то я мешать тебе не буду, иди и добудь в кровавой сече себе славы.
Медведко вскочил и начал сверлить меня глазами.
– Не забывай чужак, что ты на нашей земле находишься, и должен в гостях вести себя учтиво.
– Я тебе вождь ничего не должен - я поднял руку когда услышав мой ответ начали шуметь остальные оппозиционеры - я пришел навести порядок на МОЕМ торговом тракте.
Я специально выделил слово 'МОЁМ', что бы люди поняли затаенный смысл этого понятия.
– Мне нужен мирный торг по Оке, и свободный выход в великую реку Идиль. И мне плевать кем вы тут себя возомнили. Не помиритесь с Тютьшенем сами, то я вас примерю своими мечами. При чем примерю так, что в ваших селениях даже собак не останется.
Разговаривать больше не имело смысла, поэтому я встал.
– В начале я пройдусь мечем по землям мерян и мещерцев, а затем и к вам загляну, коли не угомонитесь.
Я развернулся и гремя доспехами вышел из дома.
Этих папуасов боятся не стоит, даже моих пяти десятков личной охраны хватит, что бы перебить здесь всех до последнего человека, но шёл я сюда не для этого.
На выходе из огороженного круга ритуального места я увидел одну из знакомых жриц, что называла себя дочерью Макоши и была проводницей в дом Мировой матери. Долго не думая я подошёл к женщине и наклонившись к её уху прошептал.
– Через седмицу я со своей дружиной выступаю вниз по Оке в земли князя Тютьшеня. Передай Великой матери, что ждать не буду. Ежели кто из этих - я кивнул на дом - не придет со своей дружиной, то всех их буду
Жрица кивнула и развернувшись пошла в дом, ну а я на выход из этого затаенного в лесу жреческого комплекса. Мне теперь всё ясно, подкупил мещерский вождь местных князьков, вот они и предают потихоньку свой народец. Ну а что с них взять, тут по данным моей разведки есть такие князьки, что не могут собрать даже сотни воинов. Куда им с мещерцами тягаться?
Уже седлая свою коняшку я исподлобья посматривал в сторону дома, ждал. Не может быть, что бы вот так просто мне дали уехать. То что напасть побоятся я уже понял, но вот что не захотят поговорить я в это не верил. И точно. Через какое то время из дома вышел охранник того пацана, что в развалочку сидел на своем стуле и напоминал мне сынка какого известного папика.
Могучий воин подошел и поклонился.
– Мой вождь Эрзя передает тебе царь лесной свое почтение и заверяет, что помнит твою доброту к его отцу Авдею и ваш совместный поход на ромеев.
А-аа, вспомнил кого он мне напоминает. Выходит этот пацан сын одного из мокшанских вождей по имени Авдей, что присоединились к моей дружине в Галлии.
Это хорошо, что хоть кто то в этой земле добро помнит. Я тогда помог мокшанской дружине не просто выжить, а получить свою часть причитающейся добычи от большого похода. Плохо тогда наши дела сложились, сам Авдей выжил и вроде ушел домой, а вот один из его сыновей тогда сложил голову на галльских полях. Правда я тогда домой возвращался через земли ободритов, а вот мокшане пошли через земли алан. Выходит добрался таки мокшанский вождь Авдей домой, хорошо.
– Передай своему вождю, что я собираю воинов в месте слияния Мокши и Оки, от туда на ладьях пойдем вниз по реке. Я выступаю через седмицу, никого ждать не буду, хочу встретить мещерское воинство как можно дальше от ваших земель.
– Эрзя сказал, что б ты царь не верил Абронксу, Аунукс его зять, он на сестре Абронкса оженился, и теперь вместе все дела делают, а Аунукс ранее с мерянами торговал.
– Это я понял, а что придут они в поход, аль нет?
– Могут и прийти, только вот за кого они встанут сказать не могу, ведомо нам, что ходят люди аварские по землям нашим, много серебра за голову Великой матери предлагают.
– Что значит аварские, вы ведь воюете с Тютьшенем, он же вождь мещерский?
– Нет он от рода буртасов. Много лет назад буртаский вождь оженил своего сына Тютьшеня на единственной дочери мещерского вождя Малка, с тех пор минуло много лет и представились пред богами все сыновья Малка, и вот Тютьшень стал старшим мужчиной в роду, а по праву старшинства он и стал вождем. А теперь он водит дружбу с аварским ханом Сянбы. Да только Тютьшень не единственный мужчина в роду медоносов, есть и другие достойные вожди в мещерских родах.