Варвары против Рима
Шрифт:
Вандалы пострадали от аналогичного искажения прошлого Европы. Они, конечно, подарили нам термин, обозначающий тех, кто умышленно портит чужое добро. И все же вандалы поступали в соответствии с моральными принципами, которые можно рассматривать как более жесткие, чем наши собственные, и ничего не ломали.
В случае с вандалами вина лежит на церковных хрониках (тоже базирующихся на мифах). После гордоновских бунтов в Лондоне в 1780 г., когда были атакованы сторонники католической эмансипации, поэт Уильям Купер назвал толпу, которая сожгла библиотеку лорда Мэнсфилда, «вандалами»[319]. Купер впитал с молоком матери церковное понимание преступлений вандалов. Он провел всю жизнь под присмотром церковников и написал несколько хорошо известных в Англии гимнов,
Образ вандалов-разрушителей быстро привился. Во время Французской революции один епископ-революционер употребил слово «вандализм», чтобы охарактеризовать уничтожение французской республиканской армией общественных зданий и монументов[320]. Он назвал действия армии «вандализмом», и слово стало популярным.
Корни такого словообразования следует искать в тех приемах, которые использовали и римляне, когда писали о своих врагах. Письменные упоминания и о гуннах, и о вандалах не всегда враждебны, поскольку и те и другие в разные времена рассматривались как союзники Рима. Один вандал вообще много лет играл заметную роль в Западной Римской империи. Но когда возникала вражда, латинские и греческие источники охотно живописали всякие ужасы. Как мы уже видели, римские авторы искажали истину, когда говорили о тех, кого считали «варварами». Но к V в., когда по-иному стали восприниматься сами варвары, для этого нашли новый способ.
Многие варварские сообщества теперь настолько сраслись с Римской империей, что прежние различия между римлянами и варварами, тесно связанные с идеей границы, начали стираться. Но это не заставило римлян перестать видеть в варварах «чужих». Когда империя стала христианской, «чужими» стали язычники. А когда «чужих» обратили в христианство, их место заняли еретики. В обществе, где религия затрагивает все стороны жизни, культурные различия рассматриваются как религиозные, а их демонизация под видом ереси действительно явилась подарком человечеству от христиан[321]. Реальная история вандалов и гуннов разыгралась в мире, который переходил от язычества к христианству. И происходило это совсем не так, как в мифах.
(обратно)
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИМПЕРИИ
Римский поэт V в. Рутилий Клавдий Намациан считал, что все несчастья, которые должны были обрушиться на Рим на протяжении его истории, можно свести к одному событию, случившемуся около 406 г. Ни один историк никогда не разделял его мнения, но, может быть, это как раз и показывает, как мало историков, готовых поддержать точку зрения людей, о которых они пишут. Упомянутым событием было сожжение книг[322].
СИВИЛЛИНЫ КНИГИ
Сивиллины книги веками хранились в храме Аполлона на Палатинском холме в Риме. В них содержалась история мира, и прошлая, и будущая, записанная сивиллой, или, другими словами, пророчицей. Согласно легенде, в незапамятные дни, когда Римом еще правил царь, перед ним предстала сивилла и предложила городу купить девять книг, заключающих в себе судьбу мира, за 300 золотых слитков. Царь отклонил предложение. Сивилла сожгла три книги, а за оставшиеся шесть потребовала ту же цену. И вновь получила от ворот поворот. Она сожгла еще три книги, вновь оставив цену неизменной. Царь поддался, сивилла исчезла, а у Рима появился свой оракул.
Листы книг (а это, видимо, были действительно листы, пальмовые листы с текстом на греческом) были помещены в подземное каменное хранилище в храме Юпитера Капитолийского, видимо, около 500 г. до н. э. У них были особые хранители, вначале — два, затем — пятнадцать. Эти служители в кризисные времена по требованию сената толковали тексты. Если кто-то из хранителей разглашал пророчество, его казнили.
Римская история пестрит упоминаниями об этих пророчествах. Например, когда Ганнибал стоял у стен Рима в 217 г. до н. э., небо заполонили знамения. Согласно латинским источникам (кто бы в них сомневался?), солнечный круг уменьшился в размере, затем показалось, что он собирается столкнуться с Луной, потом на дневном небосклоне
Историки предположили, что это совпадение. Возможно, они правы.
Примерно через 500 лет, в 270 г. н. э., когда алеманны угрожали Риму, император Аврелиан получил сенатский указ о необходимости толковать книги сивиллы[325]. К тому времени они хранились в храме Аполлона, и были это уже совсем другие тексты. Оригиналы сгорели при пожаре, а новые купили у таинственных восточных торговцев оккультного подержанного товара. Но даже и такими они по-прежнему сохраняли свою силу. На этот раз книги захотели «процессий жрецов в белых одеждах, сопровождаемых хором юношей и девственниц, ритуального очищения города и окрестностей и жертвоприношений: эти торжества лишат варваров сил и не дадут ступить в мистические земли»[326]. И снова город был спасен.
Вновь историки отреагировали на обряд с иронией. Но этот рассказ показывает, какое исключительное значение имели пророчества и предсказания для римлян, ведь они искренне верили, что их империю защищают боги. Отсюда видна глубина перемен, произошедших в империи с воцарением христианства.
Человеком, который приказал сжечь книги, подлинным правителем Западной империи в то время был великий полководец Стилихон, убежденный христианин. Он совершенно сознательно нарядил свою жену в драгоценности, украшавшие статую богини Победы, которая веками была обязательным атрибутом заседаний сената, потому что Стилихон хотел изгнать язычество из душ римлян.
Стилихон был вандалом.
РИМСКИЕ ВАНДАЛЫ
Процесс, в результате которого варвар стал стражем Римской империи, был апофеозом политики романизации мира в пределах ее границ. Вандалы были не особо воинственной нацией германских земледельцев, чьей судьбой стала вынужденная миграция. «Вандал» (Wandal) означает «скиталец». Эти крестьяне постоянно двигались на юг, в то время как их более воинственные соседи занимали их земли. В итоге более чем за 300 лет или около того, они переместились из нынешней центральной Польши в Богемию и, в конце концов, оказались в Римской империи на положении беженцев. Они имели скандинавскую внешность, были сильны духом и довольно плохо приспособлены к войне. В итоге император Константин в 330 г. расселил их в балканской провинции Паннония с условием, что они обзаведутся крестьянскими хозяйствами и будут поставлять рекрутов. И, конечно, научатся быть похожими на римлян.
Беженцы свыклись с новым образом жизни, а многие юноши отправились служить в римские вспомогательные войска. Но 40 лет спустя их мир был ввергнут в хаос вторжением гуннов.
Но не самими гуннами. Область между Кавказом и Дунаем напоминала большой бильярдный стол, на котором одна группа людей сгоняла с места другую, а та спихивала третью. Гунны столкнули готов. Готы врезались в вандалов. А вандалы угодили в лузу.
ТАИНСТВЕННЫЕ ГУННЫ
Готский историк, писавший примерно 200 лет спустя, сообщает, как в понимании его народа выглядели настоящие варвары. «Гунны, — объяснял он, — раса, порожденная любовной связью скифских колдуний с демонами пустыни». Вначале это были «маленькие, грязные, чахлые создания, владеющие лишь подобием речи». Теперь они выросли в монстров, чьи морды представляют собой «бесформенный почерневший кусок мяса, с маленькими точками вместо глаз. У них нет волос ни на щеках, ни на подбородке… вместо этого — глубокие борозды шрамов, идущие вниз по бокам лица… они маленькие, но гибкие, особенно искусные в верховой езде, широкоплечие, умеют пользоваться луком и стрелами… под человеческим обличьем этих созданий скрывается свирепая натура Зверя»[327].