Варя

Беркут Ольга

— Прощайте! — и вышел вон.

Как только высокие двери захлопнулись за бывшим женихом, княжна уронила голову.

А чего, собственно, она ждала? Счастливого объяснения в любви в конце долгожданной встречи. Но даже случись такое, всё одно — пришлось бы рано или поздно открыть Елисею свою истинную внешность. Да и сплетники бы про неё нашептали.

И что тогда? Черт! Зачем только я затеяла весь этот глупый фарс с гримом? Порвать нужно было помолвку в письме, когда пятнами пошла, да и дело с концом. Папеньку перед фактом оным поставить. Но ведь, даже мысли такие не приходили

на ум! ПОЧЕМУ?

Просто была у неё надежда, что Елисей всякую Варю примет: и с белилами — румянами, и с пятнами, и в здравии, и в болезни и... Горячие слёзы обожгли глаза. Захотелось сбежать, спрятаться от всех, исчезнуть. Княжна пошатываясь, шурша юбками нарядного платья, вышла из-за стола, как-то машинально прихватив с собой графин с остатками вина.

Она незаметно, словно кошка, выскользнула из дома и направилась прямиком к заброшенной ротонде в самом конце сада. В сумерках длинные тени сливались в чудные узоры, живые изгороди жасмина казались почти что чёрными и только цветы гортензии белели своими яркими, будто посеребренными шапками. Воздух, пропитанный ароматами уходящего лета, был по-вечернему свеж, и княжну сильно трясло от озноба и нервного возбуждения. Добравшись до беседки, рядом с которой раскинул свои ветви старый каштан, Варя нырнула в приятный полумрак внутри постройки и, рухнув на узенькую полукруглую скамейку, разревелась в голос. Немного успокоившись, она вспомнила про графин и чуть ли не улыбнулась ему сквозь слезы.

— Сволочь, вот сволочь белобрысая! — причитала княжна, то и дело глотая вино.

Вдруг рядом с её мокрым носом возник белый накрахмаленный платочек, приятно пахнущий хвойной свежестью. От неожиданности Варя вскрикнула, чуть не свалившись с лавки.

— Прошу прощения. Я не хотел напугать вас, — низкий голос, прозвучавший прямо над ухом, она узнала сразу — Лев Васильевич. Княжна оглянулась. Граф стоял снаружи, облокотившись на одну из колонн и протягивал ей платок. Опомнившись, она смущенно приняла его.

— Можно мне войти?

Варя, застигнутая врасплох, потерялась с ответом. Во-первых, сердце её разбито, она пьяна, а выглядит так, будто сбежала из борделя: макияж поплыл, волосы растрепались. А во-вторых, остаться наедине с малознакомым мужчиной в самом укромном уголке сада, мыслимо ли? Верх неприличия. «Нет-нет-нет!»– загудели в голове остатки здравого смысла. «Да плевать уже на всё!»– заглушило их жалкий протест хмельное безрассудство.

— Прошу, — наконец-то махнула она в знак согласия Льву Васильевичу рукой.

Он обошёл ротонду вокруг и, бесшумно шагнув внутрь, присел на край скамьи напротив Вари, заполнив собой всё тесное пространство маленькой беседки.

— Я решил прогуляться перед отъездом. Забрел сюда и не смог пройти мимо, когда услышал... горестные рыдания. И, откровенно говоря, о причине их догадаться немудрено.

— А-а, так значит Елисей Михайлович уже сообщил вам радостную для него новость? Он теперь свободен.

— А вы несчастны?

— Какой странный вывод, Лев Васильевич. С чего это вам в голову пришло? — пошутила Варя с кривой усмешкой, но граф остался серьёзен.

— Не стоит лить из-за такого, как он, слёзы, Варвара Фёдоровна.

— Хм, он же друг вам или нет? Нелестно вы о нём за глаза говорите.

—

Поверьте, я человек прямой и от меня Еля ещё услышит нотацию, только она ему будет без толку, к сожалению.

— Не утруждайтесь. Забудьте, прошу, обо мне и обо всём, что случилось сегодня.

— О, боюсь - это будет сложно, — граф неожиданно улыбнулся, в глазах его появились веселые искорки, а Варя почувствовала раздражение.

— Отчего так?

— Оттого, что вы... необычная. Я ещё не встречал такой... интересной mademoiselle.

— Не судите так поспешно. Вы меня не знаете совершенно.

— Иногда первое впечатление о человеке скажет о нём гораздо больше, чем он мог бы себе только вообразить.

— Поверьте, ваши выводы обо мне ложны.

— Вы уверены?

— Уверена! Ваши предположения пустые и глупые, — Варя совсем разозлилась. И то ли алкоголь был тому виной, то ли насмешливый взгляд серо-голубых глаз.

— Кое-что я всё же могу сказать определенно.

— И что же?

— Вы — любительница поцелуев.

— Что?

Варя так и открыла в изумлении рот. Всё, что угодно она ожидала услышать, но такое!

Граф же нагнулся к ней и протянул ладонь к подбородку. Он осторожно, мягким движением, от которого по коже побежали мурашки, провёл указательным пальцем совсем рядом с нижней губой. Эта неуместная, вульгарная ласка неожиданно отозвалась в груди огнём, и Варя, вопреки благоразумию, поддалась вся вперёд.

Граф на секунду замер со странной улыбкой на устах, значение которой понять, казалось, не в её силах, а затем медленно, будто неохотно, отстранился. Осторожно развернув кисть ладонью вверх, он показал её Варе. Она, в ужасе осознав, что до сих пор бессовестно пялится на чувственный изгиб губ этого странного мужчины, тихонько ахнула, сконфуженно опустила глаза. Прищурилась. Ей понадобилась какое-то время, чтобы в полумраке беседки разглядеть на подушечке тонкого пальца маленькое чёрное сердце. Боже! Дыхание перехватило от страшной догадки.

— Нет, только не говорите, что значение этой мушки...

— Любительница поцелуев! И думается мне, что так оно и есть.

— Замолчите! Как Вы смеете. Это ошибка. Я имела в виду другое! Слышите! — Варя вскочила, щёки пылали. Она, запутавшись в юбке, чуть не рухнула в объятия графа, но, каким-то чудом сохранив равновесие и остатки достоинства, уселась обратно на лавку.

Хуже не придумаешь, ей-богу.

Лев Васильевич наклонился за платком, который оказался под ногами, и на мгновенье ей показалось, что за этим жестом скрыл он тихий смех. Варя было нахмурилась ещё больше, но неожиданно напряжение внутри неё словно взорвалось и рассыпалось на множество жгучих смешинок. Она так и прыснула:

Столько времени сидела затворницей в покоях, и вот выпустили, что называется, роковуху в свет.

Лев Васильевич удивленно поднял брови и уже больше не сдерживаясь громко рассмеялся вместе с Варей. Она смотрела теперь на его блестящие в темноте весёлые глаза и думала, как же это всё удивительно! Варя ощутила в тот миг с этим незнакомым молодым человеком душевное влечение такой силы, какой, пожалуй, не испытывала даже с Елисеем. И от этого шального чувства смех её резко стих.