Варяги и Русь
Шрифт:
— Кто же тебе помешает?
— Не пойдёт народ за мной... Мужская тут воля нужна, а Святослава мне не склонить на такое дело... Народ же за Святославом только и пойдёт...
— Тогда, княгиня, впереди у тебя будет другое дело, и оно, без сомнения, удастся тебе.
— О чём ты говоришь, Ирина?
— А вот о чём. Жизнью своею благочестивою, христианскою, смирения и любви полною, должна показать ты народу своему, что счастие ждёт тех, кто просвещается светом великой истины Христовой. Ты должна подготовить своим примером наш Киев
— Ох, Ирина, — тяжело вздохнула Ольга, — боюсь, что и в этом не успею я...
— Быть того не может, княгиня... Что воспрепятствует тебе в этом?
— Трое сыновей у Святослава. Старшенький внук мой, Ярополк, уже к отроческим годам приближается, не в отца своего он пошёл, а в мать, ляшскую королевну, нет у него бодрости душевной, переменчив он и только о забавах думает, второй — Олег, тот годами за Ярополком тянется, тоже не будет он меня слушать...
— А третий твой внук? — спросила Ирина.
— Владимир?
— Да, Малуши Любечской сын?
— Так он ещё в люльке качается...
— Вот его и возьми на своё попечение. Пусть хотя он при тебе будет, об его душе позаботься... Ежели в малых летах возжешь ты в его душе светоч веры Христовой, так разгорится он в яркое пламя, когда Владимир в зрелые годы придёт... Просветишь его, так и то велико твоё дело будет...
Наконец назначен был день отплытия княгини.
Незадолго до этого Ольгу известили, что император желает беседовать с ней. Она приняла это приглашение, и в покое, куда ввели её, увидела не только Константина, но и Романа. Тут же находился и патриарх Полиевкт.
Прежде чем призвать к себе киевскую княгиню, Константин беседовал с Романом, патриарх во время её отсутствовал.
— Помнишь, великолепный, что я говорил тебе, — первым начал разговор Роман, — ещё тогда, когда пришло известие о том, что Ольга идёт к нам?
— Да, я помню, но с тех пор ты не обмолвился ни одним словом, и я даже теперь не знаю, в чём твоя тайна...
— Ныне пришло время, и я открою тебе её.
— Говори, я слушаю...
— Помнишь, я спрашивал тогда, каков я, не так ли?
— Да, ты предлагал такой вопрос.
— И вот почему... Явилась у меня тогда мысль, что, если бы Ольга стала моей женой, Византия много выиграла бы от этого.
— Роман, что ты говоришь! — воскликнул Константин.
— Что же? Разве это невозможно?
— Ты и она...
— Ты хочешь сказать, что я молод, а она стара...
— Хотя бы это...
— Лета ничего не значат: Берта-Евдокия была тоже намного старше меня...
— Но всё-таки она была моложе Ольги.
— Я готов принести себя в жертву. Этого требуют интересы моей родины.
— А Феофано?
— Она подождёт... Что ты имеешь ещё возразить?
— Ничего, если ты твёрд в своём решении.
— Да,
— Он гениален... в самом деле, выгода от этого брака была бы большая... Но почему ты молчал?
Роман скромно потупился.
— Я люблю действовать наверняка... Святославу смерть грозит всегда. Если бы Ольга стала моей женой и он был бы убит в какой-нибудь битве, то вся Русь перешла бы к Византии, и мы не только были бы ограждены от набегов северных варваров, но даже имели бы постоянный и неистощимый источник для пополнения наших ратей... Мы бы приобрели столько закалённых в боях воинов, что легко могли бы подчинить Византии отпавший от неё Старый Рим, а вместе с ним и все те народы, которые теперь зависят от него. Тогда была бы опять единая, нераздельная Византия, властительница всего мира... Ради этого я готов принести себя в жертву и назвать Ольгу своей женой.
— И ты говорил об этом с ней?
— Говорил.
— Что же она?
— Согласна!
— Она сама сказала тебе это?
— И не только сказала, но даже высказала то, что я говорю теперь тебе.
— Вот как. Тогда поздравляю тебя...
— И тебя также... Разве моя будущая слава не прославит в то же время и твоё царствование?
— Принимаю твоё поздравление... Но почему же она тогда собирается уезжать?
— Может быть, это просто женская уловка...
— Тогда мы должны спросить её решительно...
— Я только этого и хочу. Вот Полиевкт. — Указал Роман на входившего патриарха. — А я уже приказал от твоего имени позвать сюда Ольгу.
Он не успел известить патриарха о том, что должно произойти во время беседы с киевской княгиней. Обоим им, и в особенности Роману, очень хотелось показать мудрому старцу, что они и без него могут решать всякие дела.
— Ты хочешь, узнал я, покинуть нас? — спросил Константин, когда вошла Ольга.
— Да, пора уже... Загостилась я у вас... О своём доме соскучилась...
— Так скоро?
— В гостях-то хорошо, — ответила своей обычной уклончивой фразою Ольга, — а дома всё-таки лучше.
— Ты говоришь это справедливо, но скажи: помнишь ли ты один твой разговор с Романом?
— Мы часто говорили с ним... Напомни мне, о чём был наш разговор?
— Он предлагал тебе стать его женой... Помнишь?
— Помню...
— И ты согласилась на это?
— Ты прав, я согласилась...
Роман бросил выразительный взгляд на императора. Патриарх Полиевкт с нескрываемым изумлением прислушивался к их разговору.
Он хотел что-то сказать, но Роман перебил его.
— Так как же ты уезжаешь, — воскликнул он, — не назначив по крайней мере дня нашей свадьбы?
Ольга всплеснула руками, услышав эти слова.
— Да, да, — поддержал своего наследника Константин, — и я тебя прошу об этом. Но что значит твоё удивление? Назначь день, и мы отпразднуем его великолепным торжеством.