Варяги
Шрифт:
– Да, а ты шито за хрен такой?
Максим сбежал вниз по трапу и остановился, приняв классическую позу капитана - ноги на ширине плеч, руки за спиной:
– Что происходит, парни?
Кира на мгновение обернулась.
– А вот и капитан, ребята. Разговаривайте.
– она сделала шаг назад-влево, назад-вправо и очутилась за спиной у Макса.
– Ах ты, ска, капитан! Ты че свою пилотку летать нормально не научишь, капитан? Вы нам чуть борт не разнесли!
– Юрок, не кричи, брат, капитан же...
– Во-первых, не пилотка, а пилот. Во-вторых, быстрая
– Ты че мне, ска, указывать будешь? По каким правилам? Я восемь лет в космосе, тут одно правило - кто первый, тот и заряжается!
– Юрок, пошли, слюшай... Он же первый так-то...
– Если восемь лет в космосе, должен знать где отстойник.
– Максим старался говорить ровно, как настоящий капитан, но голос от волнения все равно иногда срывался до хрипа.
– Кто в отстойник? Я в отстойник? Ну все, капитанелло, ска...
– Длинный в каком-то немыслимом размашистом выпаде выбросил вперед правый кулак. Климов легко ушел с траектории и ответил встречным левым хуком. Поздновато, удар получился скользящим и не точным, в нос. По лицу соперника брызнула кровь.
– Ну все, ска, тебе кабзда!
– Длинный вновь широко (господи, зачем так широко-то) замахнулся и попытался провести двоечку правой-левой. Наверное, в кабаках он не дрался. Макс так же легко ушел в сторону и отвесил правый хук. Теперь, как надо. Удар получился жестким, сильным и точным. Взвыв, парень завалился в объятья чернявенького друга. А тот, вместо того чтобы поймать в полете своего товарища, вдруг громко заорал, выхватил здоровенный такелажный нож-стропорез, и сделал два размашистых выпада в сторону Климова:
– Слюшай пАрежу, ска! За Юрка всех пАрежу, ска!
Разговор перестал быть скучным. Макс отошел на полшага назад и принял стойку - нож в руке противника менял расклад, тут уже не до фарса. Кира вновь сделала шаг вперед-влево, вперед-вправо, оказавшись между соперниками, неуловимым движением обернулась вокруг чернявого, оказалась у него на верхом шее и через секунду впечатала лицом в пол, сжимая в правой руке стропорез. Левой рукой оттянула за волосы голову противника, зло прошептала:
– Не смей... угрожать... оружием... капитану...
– и с размаху сломала каленое лезвие ножа об пол в сантиметрах от лица побежденного. Затем так же быстро встала и отступила за спину Максима. Только тяжелое дыхание и румянец на щеках выдавали ее напряжение. Оба побитых противника, подтаскивая и помогая друг-другу, торопливо отступали в соединяющий два причала коридор.
– Ну фсе, кзлы, вам кабзда... Всем кабзда, кзлы... Всех вас... кзлы...
– отплевываясь кровью, причитал длинный.
– Пофли, Юрок, кабзда им, да... кабзда... да...
– непременно поддакивал чернявый.
От возбуждения Макса трясло. Сладострастное чувство безоговорочной победы кружило голову. Он несколько раз незаметно вздохнул, чтоб унять сердцебиение, и нарочито спокойным тоном проворчал:
– Второй раз меня подставляете, тащ майор...
– Девочке иногда так хочется, чтоб
– Черт, Кира, как ты это делаешь?
– Что?
– Этого, с ножом. И тогда, в промке, бородатого...
– А-а, легкотня... Немного айкидо, немного самбо, немного имплантов. Пошли, красавчик, нужно зарядку включить.
Не успели они сдвинуться с места, как из корабля выскочил Алексей в полукомбинезоне на голый торс.
– Кира, Максыч, че за шум? Я слышу - голоса какие-то, крики... Че происходит?
– он заметил разбитые руки Климова.
– Тут че, драка была? С этими, из Евросоюза? Вы че, вообще уже? Вы че меня-то не позвали? Че не позвали-то? Еще и друзья, понимаешь...
– Леха, ты как-то странно одет... Где тельняшка твоя?
– Я же говорю, голоса услышал, крики. Все створы открыты, по всему кораблю слышно. Вы, мать, че меня-то не позвали?
Сначала расхохотались Кира с Максимом - сдали нервы. Затем расхохотались все трое.
Веселье оборвал гомон и гул голосов из соединительного коридора. Со стороны отстойника вывалилась колоритная компания из двух побитых знакомых, и двух здоровенных, одинаковых по комплекции незнакомцев в завязанных на поясе комбинезонах и одинаковых белых майках. Сразу видно - парни пришли за реваншем.
– ЭтОт?
– Со странным акцентом спросил первый здоровяк у чернявого, делая ударение на последний слог.
– Да этот, брат. Вот эти оба, Якоб, брат...
– Радостно закивал тот.
– Вот эти двое, ага, мужик и баба.
– Гнусаво поддакнул длинный, зажимая окровавленный нос и выглядывая из-за спины второго здоровяка.
– Ню все, кзлы, щя ваз Якоб и Карл в тесто месить будут...
Якоб и Карл сделали шаг вперед, правда, непонятно было, кто из них кто.
– Вы наш команда бить. Юрэк нос ломать. Сатисфакция.
– Сказал один из Якоб-Карл.
– Оп-па!
– Растолкав друзей, Бабич неспешной походкой спустился с трапа, широко расставив руки и выпятив грудь.
– А танцульки-то продолжаются! Оп-па! Оп-па! Оп-па-па! Вы, девчули, на танцульки пришли?
– Сатисфакция хотим. Сильно бить будем вас.
– Сказал второй Якоб-Карл.
Максим и Кира не сговариваясь спустились с трапа и встали в один ряд с Алексеем.
– Ты, длинный, за третьим пока сбегай. За близнецом. Чтоб шансы уравнять.
– Язвительно бросила Наполи гнусавому с разбитым носом.
«Да что с ней сегодня такое? Гормоны заиграли?» - пронеслось в голове у Макса.
Тем временем Алексей выбрал самого здорового из двух гигантов, почти на голову выше самого Лехи, подошел к нему вплотную и уставился на него снизу вверх, выставив вперед подбородок:
– Че стоишь красавица? Потанцуем? Потанцуем, говорю!
– Он с размаху громко хлопнул в ладоши перед лицом детины.
– Не стесняйся! Оп-па! Никто кроме нас!
– Сильно бить будем...
– Неуверенно пробасил Якоб-Карл, чуть отступил назад и наступил на ногу чернявому.