Варяжские гнезда

Левицкий Михаил

– Хорошо, – сказал бес, – но через семь лет я приду по твою душу!

– Идет! – решил Фридульф. – Семь лет – срок большой. Много за это время воды утечет.

И стал Фридульф работать на славу, а пить больше прежнего. Но сколько бы он ни пил, неудач в работе у него не бывало. На седьмой год приходят к нему старцы в полотняных одеждах, с длинными, почти до полу, белыми бородами. В то же время подходит и человек, ведущий коня на поводу.

– Подкуй коня! – просит он.

Один из старцев говорит:

– Дай,

я подкую!

Старец подошел к лошади, оторвал руками ее переднюю ногу, положил в огонь, раскалил подкову, заострил шипы, вбил гвозди и снова приставил ногу на место. Таким же способом он распорядился и с остальными ногами.

Кузнец смекнул, что это странник не простой, а вещий человек.

В это время вошла старушка. Попросила сделать ключ к замку, вместо утерянного.

Второй странник, не говоря ни слова, взял старуху в охапку и бросил ее в огонь. Вынул ее клещами, положил на наковальню и перековал в дивную красавицу.

«Этот еще лучше первого!» – подумал кузнец.

Третий схватил на лету попавшую в кузницу ворону, нагрел ее в огне и перековал на груды золота. «Все три хороши! – сказал себе Фридульф. – Дай-ка попробую».

Как в ответ на его желание, привели подковать другую лошадь. Он ей отрубил ноги, но они сгорели в огне, а лошадь, истекая кровью, околела. Хозяин ее хотел избить Фридульфа до полусмерти, но кузнец ему указал на выкованное из вороны золото и сказал:

– На! Подбери. Тут есть на что десяток лошадей купить.

В это время шла мимо кузницы старая нищая, слывшая в округе за ведьму. Фридульф взял ее и сунул в огонь, несмотря на ее мольбы и слезы.

– Дура! Для твоего же добра стараюсь! – утешал ее Фридульф. – Сделаю из тебя молоденькую красавицу и за работу не возьму. Я теперь сам богат: всех ворон на золото перекую.

Старуха сгорела со всеми косточками и потрохами.

– Здесь уже не откупишься! – сказал второй старец. – Узнают про твои дела, шкуру со спины ремнями срежут, солью с перцем натрут, а потом на кол посадят.

– Об этой колдунье жалеть никто не станет, – сказал Фридульф. – Вся округа ее за поганую знает. Да вот золота-то, разбойник, больно много за свою клячу стянул. Надо еще его наковать.

Хотел он поймать ворону, но влетевшая в кузницу не только не далась ему в руки, но еще с налета выклюнула ему глаз.

– Не стою я подковы ржавой! – воскликнул Фридульф. – Чего я с бесом связался?

– За грехи тебе наказание уже есть! – сказал один из старцев. – Глаз потерял. Чтоб с бесом покончить, мы тебе поможем. Смотри на эту грушу, что растет перед твоей кузницей. Кто на нее влезет, будет сидеть на ней, пока ты сам не позволишь сойти.

– Кто сядет на скамейку в углу кузницы, – сказал второй старец, – тот не сможет встать, пока ты сам ему этого не разрешишь.

– Кто влезет в твой кошель из тонкой кольчуги, не вылезет из

него без твоего позволения, – объявил третий старец.

И пошли старцы своей дорогой.

Прошло семь лет со дня договора Фридульфа с бесом. Он является.

– Идем, кривой! – сказал он кузнецу. – Для тебя место в аду готово.

– Постой, – говорит Фридульф не смущаясь, – выкую головку этому гвоздю, а покуда не кончу, полезай на мою грушу и нарви себе груш.

Бес влез на дерево, но слезть не мог.

– Что это такое! – воскликнул он.

– А то, что я гвоздь четыре года ковать буду, а ты пока сиди.

Бес вертелся так и сяк. Сила заклятия дерева была мощнее силы бесовской. Он обещал четыре года подождать.

– Слезай прочь! – воскликнул кузнец.

Через четыре года бес опять является.

– Головку гвоздя я кончил, – сказал Фридульф, – только не успел заострить конец его. Ты пока присядь в углу на скамейке.

Бес сел, но опять тотчас заметил, что прирост к скамье и не может от нее оторваться.

– Пусти! – закричал он отчаянным голосом.

– Через четыре года пущу, – отвечал кузнец, – а пока сиди. Будут люди приходить, – я по беличьей шкурке брать буду за показ диковинки. Мехами торговать начну.

Бес опять обещался оставить Фридульфа на четыре года в покое. Кузнец ему опять позволил улететь. На четвертый год бес опять прилетает.

– Я готов! – говорит Фридульф. – Вот и гвоздь вместе с золотом и серебром в кошельке лежит. Можешь ли ты влезть в кошелек и посмотреть, цело ли дно, как бы дорогой не растерять своего добра!

Бес сжался в комочек и залез в кошелек. Кузнец быстро запер его на замок.

– Кошелек везде цел! – объявил ему бес.

– Это-то мне и нужно! – сказал Фридульф.

И бросив кошелек в огонь, стал его накаливать. Затем переложил кошелек на наковальню и стал бить его изо всех сил, пока золото и серебро, кошель и сам бес не сбились в один твердый кусок. Заговоренный же гвоздик прошел бесу через тело.

– Пусти меня! – вопил бес. – Никогда больше к тебе не приду.

А Фридульф продолжал бить. Побивши достаточно, он снес кошель к Дону и бросил его в воду.

Прошел еще год. Бес более не появлялся. Приходят опять странники. Один из них подает Фридульфу его кошелек.

– Мы его нашли в реке. Он попал в невод рыбакам, которые нас везли по Дону.

– А знаете, что там находится?

– Знаем, – отвечал второй старец. – Мы все знаем. Выпусти его; он тебя более не тронет, но попасть или не попасть в ад зависит от тебя.

Фридульф открыл кошелек, и бес вылетел из него без оглядки.

– Видишь, Фридульф, – сказал один из старцев, – ты с адом шутил. Но понимаешь сам, что благие боги не примут в рай такого пьяницу, как ты. Иди с нами и посмотри, каков ад. Может, еще постараешься исправиться.