Вас снимает скрытая камера!
Шрифт:
– Слушай, может, он думает, что ты журналистку придушила? – догадалась Надежда. – Значит, как там дело было? После ужина вы поболтали, музыку послушали, потом женщины вымыли посуду, так?
– Так. Потом стемнело, на улице похолодало, сырость опять же, все в дом пошли. Мужчины уселись в карты играть, Илья тут поблизости крутился, собаку кормил, прогулял ее. Ну, мы видим, что мужчины увлеклись, мы и разбрелись кто куда. Я думала спать пойти, потом беспокойство меня одолело, как там Сергей. Думаю, припрется еще эта Горностаева, начнет его провоцировать. Я подошла к веранде снаружи – нет его на месте. Я походила по саду – никого, за калиткой тоже, я тогда
– Наутро, когда узнали, что умерла Горностаева, Сергея чуть удар не хватил. Весь бледный, пот с него градом… А я кулона хватилась при свете – батюшки! Хорошо, если просто в саду потеряла, а если там, у нее под окнами!
– Так и вышло, – вставила Надежда.
– Когда милиция установила, что смерть естественная, Сергей сказал, что судьба, значит, у нее такая. А потом задумываться стал и на меня странно смотреть…
– Ладно, пока это оставим… – задумчиво протянула Надежда. – Расскажи теперь о своем втором визите на дачу… когда ты приехала за кулоном.
Нина молчала, и тогда Надежда, чтобы подтолкнуть ее, проговорила:
– Ты поехала туда сразу же после того, как узнала о смерти Ильи Константиновича?
– До этого у меня не было свободного времени, – недовольным голосом отозвалась Нина.
«Кроме того, пока хозяин дачи был жив, – подумала Надежда, – у тебя не было возможности беспрепятственно поискать свою пропажу!»
Вслух она ничего не сказала и не стала перебивать свою собеседницу.
Нина продолжила:
– Я приехала в Западалово вечерней электричкой, как раз начало темнеть. Рассчитывала управиться за час-полтора и вернуться на последнем поезде, который уходит в одиннадцать сорок. Только, как выяснилось, не одна я той ночью собралась проведать ту дачу…
Нина подозрительно покосилась на людей за соседним столиком и понизила голос:
– Подошла я к дому Ильи Константиновича сбоку. Там есть такой проулочек, совершенно безлюдный, вот я и решила оттуда как-нибудь пробраться к нему на участок…
Надежда с пониманием кивнула: проулочек был ей хорошо знаком, она сама проникла на опустевшую дачу этим же путем.
– Однако, свернув туда, я увидела чью-то машину. Машина стояла с погашенными фарами и вроде бы пустая, я и подумала, что ее оставил на ночь кто-то из соседей. Решила не менять своих планов, тем более что время уже поджимало, чтобы успеть на последнюю электричку, я должна была поторопиться. Ну, прошла я вдоль забора и очень скоро наткнулась на заднюю стенку сарая. Одна доска там была здорово расшатана, так что пролезть в щель не составило никакого труда…
Надежда окинула завистливым взглядом сухощавую Нинину фигуру. Сама она с большим трудом протиснулась в сарай.
– Конечно, перепачкалась я основательно, – продолжала Нина, – но это меня не остановило. Подобралась к выходу из сарая и только высунула нос наружу, как увидела приближающуюся ко мне фигуру…
Даже сейчас, просто вспоминая события той ночи, Нина выглядела испуганной. Надежда кивнула ей, как бы поддерживая и поощряя.
– Было уже совсем темно, и я не смогла как следует рассмотреть
Нина на мгновение замолчала и вытерла бумажной салфеткой покрывшийся испариной лоб. Видно было, что собственный рассказ не на шутку волнует ее.
– Я спряталась в углу сарая и на всякий случай накрылась каким-то случайно подвернувшимся мешком. Вскоре дверь со скрипом отворилась, и человек вошел внутрь. Если снаружи было очень темно, то здесь, внутри сарая, царил совершенно непроницаемый мрак, и ориентироваться можно было только на ощупь. Тот, вошедший в сарай человек, тихо выругался – вероятно, споткнулся обо что-то, и включил фонарик, чтобы осветить себе дорогу. Свет фонаря с непривычки показался мне ослепительным. Разглядеть человека я не смогла – ведь он светил не на себя, а на пол, – но зато я разглядела то, что он тащил… Ты не представляешь, что это было!
Глаза Нины взволнованно округлились, и она снова повысила голос, так что люди за соседними столиками опять стали на нее оборачиваться. Надежда пригнулась ближе к ней и спросила испуганным шепотом:
– Неужели труп?
Нина ответила, тоже перейдя на шепот:
– Труп, только не человеческий!
– О господи! – Надежда в ужасе отшатнулась. – А какой же еще?
Нина ответила тихим, возбужденным голосом, каким дети по вечерам рассказывают друг другу страшные истории:
– Собачий! Он тащил мертвую собаку!
– А-а! – Надежда с видимым облегчением перевела дыхание: она-то уже решила, что узнает сейчас об очередном жестоком убийстве, а ей всего лишь сообщили о том, что случилось той ночью с собакой Ильи Константиновича. Нет, Надежда вовсе не была равнодушна к животным – она просто знала, что Дик после того случая выжил и сейчас благополучно выздоравливает.
Нина, видимо, почувствовала, что собеседница недостаточно серьезно отнеслась к ее рассказу, и с легкой обидой в голосе повторила:
– Он тащил мертвую собаку! Представь, в какой ужас я пришла! Ночь, полная тьма, и никого вокруг, кроме убийцы! Если он убил большую и сильную собаку, то что ему стоит убить заодно и слабую женщину?
Надежда постаралась всеми доступными средствами выразить степень своего сочувствия, и Нина продолжила:
– Он выбрался наружу тем же путем, каким я пробралась в сарай, – через пролом в задней стенке, и вытащил собаку. Через минуту я услышала, как заработал двигатель, а затем машина отъехала. Я выждала еще какое-то время и тоже вылезла из сарая через заднюю стенку…
– Ты решила не искать свой кулон? – поинтересовалась Надежда.
– Да я так перепугалась, когда увидела это… Представь, полная темнота и освещенная фонарем мертвая собака! Я так перепугалась, что совершенно не могла больше ни о чем думать! Какой там кулон! Я хотела только скорее убежать из этого ужасного места!
Нина перевела дыхание и закончила:
– Кроме того, тот человек мог в любой момент вернуться… или у него мог быть сообщник, который остался в доме…
– Значит, ты убежала? – подтолкнула ее Надежда, почувствовав, что пауза слишком затянулась.
– Да, я не помню, как выбралась из сарая, как добежала до станции… Последняя электричка еще не ушла, я забралась в вагон и всю дорогу тряслась от ужаса. Стоило мне прикрыть глаза, как передо мной появлялось страшное зрелище – мертвая собака в глубокой темноте…