Ваш ход, мистер убийца
Шрифт:
Войдя в епископальную церковь, я выбрала место на скамье так, чтобы священник мог видеть меня со своей кафедры. Пожилая супружеская пара, сидевшая на другом конце скамьи, встретила меня любопытными взглядами и приветливыми улыбками. Я ответила не менее приветливой улыбкой и сделала вид, что внимание мое полностью поглощено молитвенником. Вскоре звуки органа оповестили о прибытии священника, псаломщика, чтеца и хора. Я встала вместе со всеми прихожанами.
В торжественном облачении Обри выглядел бесподобно. Я невольно погрузилась в сладкие мечты,
Необходимость читать псалмы вместе со всеми на некоторое время отвлекла меня от мыслей о моем новом поклоннике. У епископальной церкви есть одна особенность: дремать во время службы можно только урывками. Постоянно приходится вставать, пожимать руки тем, кто сидит рядом, преклонять колени и т. д. В общем, в отличие от других церквей, где прихожанам отведена роль зрителей, здесь им надо самим участвовать в действии. Я побывала почти во всех церквях Лоренсетона — за исключением двух-трех, предназначенных для цветных, — но никогда прежде не сталкивалась ни с чем подобным.
Когда настало время проповеди, я вся превратилась в слух. Несомненно, Обри будет рад, услышав от меня несколько содержательных замечаний. К тому же это прекрасный повод выказать собственный ум и душевную тонкость. К моей великой радости, проповедь была превосходной. Обри просто, без всякого пафоса, говорил о том, как люди должны применять религиозные постулаты в деловых и личных отношениях. При этом он ухитрился избежать трескучих фраз и избитых сравнений. Подходя к алтарю, чтобы принять Святое причастие, я благоговейно опустила глаза, стараясь отвлечься от земного и вознестись мыслями к небесному. Человек, опустивший мне в руку облатку, был в этот момент служителем Господа, а не моим бойфрендом.
Когда служба закончилась и народ двинулся к выходу, я увидела еще одну пожилую чету — ту самую, что разговаривала с Обри, когда мы с ним стояли в очереди в кино. Оба узнали меня, заулыбались и помахали руками. Когда они подошли ближе, выяснилось, что супруги, сидевшие со мной на одной скамье, — их добрые знакомые. Мне оставалось лишь испускать сияние, воплощая скромность, доброжелательность и благонравие. Парочка из кино представила меня парочке со скамьи, которая обрушила на мою голову целый град вопросов. Похоже, они догадались, что перед ними девушка священника, и торопились собрать обо мне исчерпывающее досье.
Я начала чувствовать себя самозванкой — в конце концов, у нас с Обри было только одно свидание, и я отнюдь не уверена, что у наших отношений есть будущее. Пожалуй, явившись в его церковь, я совершила ошибку, пронеслось у меня в голове. Но Обри хотел меня видеть, и служба доставила мне истинное удовольствие. А за удовольствия, как известно, приходится платить. Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что путь к отступлению отрезан. Прихожане столпились вокруг единственной двери, пожимая друг другу руки и переговариваясь
— Мне очень понравилась твоя проповедь, — сказала я, когда мои собеседники наконец утолили свое любопытство и дали мне возможность подойти к Обри. В ответ он крепко сжал мою руку обеими руками. Сердечный жест, благодаря которому он, не привлекая внимания, сумел показать, что относится ко мне по-особому.
— Спасибо, — кивнул он. — Я очень рад, что ты пришла. Если сегодня днем ты будешь дома, я тебе обязательно позвоню.
— Если не застанешь меня, оставь сообщение на автоответчике, и я перезвоню тебе, как только вернусь. Может, я поеду в другой свой дом.
Обри кивнул, поняв, что я имею в виду дом Джейн. Тут меня оттеснила пожилая леди, жаждавшая получить свою порцию внимания.
— Добрый день, Лаура! — приветствовал ее Обри. — Как ваш артрит, не слишком вам досаждает?
Выезжая с церковной стоянки, я чувствовала себя разочарованной. Откровенно говоря, я надеялась, что Обри пригласит меня обедать. Совместный воскресный обед считается в Лоренсетоне залогом серьезных отношений. В последнее время мне, как правило, приходилось обедать у мамы. Не знаю, возродится ли этот обычай после того, как мама и ее новоиспеченный супруг завершат наконец свой медовый месяц и вернутся в город. Джон, насколько мне известно, завсегдатай загородного клуба. Возможно, по воскресеньям они с мамой будут обедать там.
Мысли о собственном одиноком уделе были так тягостны, что я обрадовалась, увидев горящую лампочку на автоответчике.
— Привет, Ро, — раздался знакомый голос из аппарата. — Это Салли Эллисон. Давно мы с тобой не виделись, детка! Неужели ты и правда стала богатой наследницей? Послушай, не хочешь ли пообедать со мной сегодня? Если у тебя другие планы, все равно мне перезвони. Выберем для совместного обеда другое время.
Я открыла телефонную книгу на букве «Э», нашла номер Салли и набрала его.
— Алло!
— Салли, я только что вернулась домой и прослушала ваше сообщение.
— Ну и как насчет моего предложения? Я надеялась, что сегодня у тебя нет сотрапезника, ведь, насколько мне известно, твоя мама еще не вернулась.
Салли известно все на свете. Абсолютно все.
— С удовольствием составлю вам компанию. Где мы встретимся?
— Приезжай ко мне, Ро. Я тут так маялась от скуки, что приготовила отбивную, салат и печеную картошку. В общем, целую пропасть еды. Необходимо, чтобы кто-то помог мне все это уничтожить.
Салли, как и я, живет в одиночестве. Но она хотя бы побывала замужем и благополучно развелась. К тому же она старше меня лет на пятнадцать, а то и больше.
— Буду у вас минут через двадцать, — пообещала я. — Мне нужно переодеться. С утра я напялила босоножки на каблуках, и сейчас мои бедные ноги просто отваливаются.
— Обед у меня дома предполагает свободную форму одежды, так что не слишком наряжайся, — предупредила Салли. — Надеюсь, детка, ты не будешь шокирована, увидав меня в шортах.