…Ваш маньяк, Томас Квик
Шрифт:
По случайному стечению обстоятельств всего неделей ранее я обсуждал это дело с главным антагонистом Стигссона, Лейфом Г. В. Перссоном.
— Томас Квик — всего лишь склонный к патетике педофил, — сказал мне Перссон. — Осудив этого беднягу, полицейские, прокуроры и психотерапевты оставили на свободе истинных убийц. Очень грустная ситуация. Строго говоря, величайший правовой скандал в истории нашей страны. Помни о том, что нет никаких доказательств виновности Томаса Квика, помимо его признаний.
— Но ты ведь не можешь отрицать, что Квик рассказал множество подробностей о погибших, месте убийства и травмах, нанесенных жертвам? — возразил я. — Как ему это удалось?
Перссон почесал бороду и проворчал со своей неподражаемой интонацией:
— Все это полнейшая чушь, нелепые криминологические байки, распространяемые
«Придворные репортеры Квика» — это у Перссона было такое прозвище для Губба Яна Стигссона, поскольку прочие «придворные репортеры» перестали писать о Квике еще много лет назад. Ничто так не выводит из себя Стигссона, как манера профессора криминологии потешаться над предыдущими преступлениями Квика. Взять хотя бы строки из одной газетной хроники, написанной Перссоном:
«Квик был известен полиции задолго до того, как стал серийным убийцей. В молодости он не раз попадал в кутузку за разнообразные и совершенно нелепые мелкие преступления, непревзойденные в своей глупости».
Каждый такой пример Стигссон досконально запоминал. Перссон действовал на него как красная тряпка на быка.
— Лейф Г. В. Перссон называет многократные попытки сексуального насилия и покушения на убийства в отношении детей нелепыми мелкими преступлениями! — От возмущения голос Стигссона звучит более надрывно, чем обычно, и в конце концов он срывается на фальцет, произнося свои речи, которые мог продолжить с любого места: — Томасу Квику еще в молодые годы был поставлен диагноз «педофилия и садизм» — pedophilia cum sadismus. Он был признан «не просто опасным, а при некоторых обстоятельствах — исключительно опасным для жизни и здоровья других людей». И это написано еще в тысяча девятьсот семидесятом году! А в семьдесят четвертом он напал с ножом на мужчину в Упсале и так его порезал, что тот чудом остался жив. И такие поступки Г.В. называет «нелепыми мелкими преступлениями»! Ты понимаешь, с какими нечестными людьми приходится иметь дело?
Губб Ян Стигссон часто и охотно цитирует заключения судмедэкспертов и решения суда.
Вооруженный точными формулировками, он всегда может обрушиться на своих оппонентов, указывая на фактические ошибки в их высказываниях и статьях.
Вкупе с Лейфом Г. В. Перссоном самым ненавистным для Стигссона человеком был писатель и журналист Ян Гийу. Стигссон потряс у меня перед носом парой листов бумаги со статьей, которую он посылал в дебатную полосу национальных газет и получил назад с отказом.
— В книге Гийу «Защитник ведьм» в главе о Томасе Квике я насчитал сорок три фактические ошибки! Вот уже несколько лет я пытаюсь вызвать его на публичные прения. Однако он не решается со мной тягаться! А газеты не принимают моих статей на эту тему, — продолжал он.
Не без некоторого облегчения я попрощался со Стигссоном и вышел на негостеприимную улицу зимнего города, чтобы продолжить работу над репортажем о пиромане из Фалуна, который все больше превращался в репортаж о таком феномене, как ложные признания.
Зачем человеку признаваться на полицейских допросах в тяжких преступлениях, которых он не совершал? Это представляется почти невероятным, и большинство людей убеждены, что сами-то они никогда бы так не поступили. Девять подростков из Фалуна сознались в многочисленных поджогах, а позднее утверждали, будто невиновны, во что поначалу мне было трудно поверить.
Однако начав читать научные исследования по ложным признаниям, я понял, насколько это распространенное явление. И оно возникло не вчера. Когда в 1932 году было совершено похищение полуторагодовалого сына Чарльза Линдберга, мегазвезды, легендарного летчика, в одиночку пересекшего Атлантику, около двухсот человек выступили с признаниями своей вины. Примерно столько же за все эти годы сознались в убийстве премьер-министра Улофа Пальме. [14]
14
28 февраля 1986 года Улоф Пальме возвращался из театра с супругой и был убит на центральной улице Стокгольма неизвестным мужчиной, дважды выстрелившим из револьвера. Это убийство
Американская организация «Innocence Project», которая с момента своего основания в 1992 году смогла при помощи современных технологий ДНК оправдать двести восемьдесят два невинно осужденных человека, констатировала, что двадцать пять процентов из них полностью или частично признали свою вину на допросах. Тот факт, что они позднее взяли назад свои признания, не помог им в суде.
Среди людей, делающих ложные признания, широко представлены дети, подростки, люди с низким интеллектом, психически больные и наркоманы. Когда им задним числом задавали вопрос, почему они признались, наиболее распространенный ответ звучал так: «Мне хотелось поскорее вернуться домой».
Изучение феномена привело меня к выводу, что многие крупные правовые скандалы нашего времени строятся на ложных признаниях. Например, драконовские, но ошибочные приговоры по делу «бирмингемской шестерки» [15] и «гилфордской четверки» [16] в Великобритании. Швеция выступала в этой связи как одно из немногих правовых государств, где проблема ложных признаний до сих пор была почти неизвестна.
Я отправился в Нью-Йорк, чтобы взять интервью у профессора Саула Кассина, одного из самых выдающихся исследователей этой темы в мире.
15
В 1974 году в результате взрывов бомб в двух пивных барах, устроенных боевиками из Ирландской республиканской армии, погибли двадцать один человек, сто шестьдесят два получили тяжелые ранения. Вскоре британская полиция арестовала шестерых ирландцев, которые не имели никакого отношения к этому преступлению. Однако многочасовые допросы с пристрастием, жестокие избиения, лишение сна, воды и пищи, а также фабрикация «улик» сделали свое дело: не выдержав пыток и истязаний, арестованные признали себя виновными. Лишь в тюрьме, когда к этим жертвам британской Фемиды были допущены адвокаты, стало известно о «признаниях», выбитых под пытками.
16
В 1975 году в лондонских предместьях Гилфорд и Вулич прогремела серия взрывов, семь человек погибли, более ста получили ранения. Ответственность за преступления взяли на себя террористы из Ирландской республиканской армии. Полиция арестовала четверых молодых ирландцев, объявив их организаторами взрывов. Все четверо были приговорены к пожизненному заключению. Через 14 лет выяснилось, что дело «гилфордской четверки» было сфабриковано полицией: подозреваемые давали показания под давлением, улики оказались ложными, а доказательства их причастности к террористам — неубедительными. В 1989 году все обвинения были сняты и ирландцев отпустили на свободу. В 1991 году министерство юстиции выплатило каждому из невинно осужденных компенсацию в 500 тысяч фунтов.
Саул Кассин нисколько не удивился, узнав, что подростки из Фалуна сознались в поджогах. Самым удивительным ему в этой истории показалось то, что тринадцатилетняя девочка, посаженная в одиночную камеру и подвергавшаяся суровым полицейским допросам, продолжала отрицать свое участие в преступлении в течение трех суток.
— Очень редкий случай, чтобы ребенок тринадцати лет продержался три дня, — сказал Саул Кассин. — Большинство признаются через несколько часов или в первые сутки.
Профессор Кассин подтвердил свои утверждения целым рядом поразительных случаев, когда подростки сознавались в тяжких преступлениях, к которым однозначно не могли иметь отношения.
Когда я общался с «подростками», сознавшимися в поджогах, им было уже за пятьдесят, и в конце концов восемь из них согласились участвовать в съемках моего документального фильма. Они испытывали огромное облегчение от возможности наконец-то рассказать свою историю, а полицейские, проводившие расследование, признали, что оно проводилось не лучшим образом и что им так и не удалось установить истину касательно поджогов.
Фильм показали на шведском телевидении под рубрикой «Документ» 30 марта 2008 года. Он заканчивался моими словами: