Ваше благородие. Дилогия
Шрифт:
Новый год по китайскому календарю был годом белой свиньи. Похоже, что он подложит хорошую свинью Российской империи.
1 января Китай провозглашён республикой, а город Нанкин (nanjing - дословный перевод – южная столица) - её временной столицей. Собрание представителей восставших провинций Китая избрало Сунь Ятсена временным президентом страны.
Первого января где-то в полдень я пил заказанный в номер чай и сидел за столом в домашнем наряде, то есть в брюках-галифе, сапогах, белой рубашке и поверх неё подтяжки, всё как в фильмах про белых офицеров.
Я подумал, что это пришёл половой за столиком с посудой для чая, поэтому спокойно подошёл к двери и открыл её.
В дверях стояли в парадных мундирах полковник Скульдицкий и генерал от кавалерии Шмит Евгений Оттович, генерал-губернатор Степного края, произведённый в полные генералы за подавление революционных выступлений. Я его видел мельком, когда решался вопрос о моём переводе в Петербург.
– Прошу вас, господа, - сказал я и быстро надел китель, висевший на спинке стула.
– Капитан Туманов, чиновник для особых поручений при премьер-министре России, - представился я, как и положено младшему по чину офицеру.
– Почёл своим долгом представиться особому представителю высокоуважаемого премьер-министра и министра внутренних дел, - сказал генерал, - начальник жандармского управления своевременно доложил мне о вашем прибытии. Хотел поинтересоваться вашими планами о работе в Энске.
– Ваше Высокопревосходительство, - сказал я, - возможно, что произошла какая-то ошибка, я здесь по частным делам, приехал навестить друзей и вместе с ними отпраздновать новый год. Намереваюсь завтра-послезавтра возвращаться к месту службы. Вот, представляю мою супругу, Марфа Никаноровна, врач Мариинской больницы, тоже вместе со мной в гостях.
Генерал посмотрел на Скульдицкого так, как смотрел городничий на Добчинского и Бобчинского, и вдруг расхохотался. Засмеялся и я, и только потом засмеялся Скульдицкий, поняв смехотворность ситуации.
– Поверьте мне, старику (а ему в то время было шестьдесят восемь лет), - сказал он, - ну никак не думал, что мне придётся оказаться в роли городничего. Думаю, что мы оставим это в секрете. А сейчас, приглашаю всех ко мне, супруга приготовила обед и ждёт нас в гости. И вас, господин полковник, тоже. Развеселили старика.
В гости ехали на губернаторском выезде. Шмит принципиально не пользовался автомобилем, хотя он ему был положен по должности.
Дома у генерал-губернатора уже ожидал его ближайший соратник, директор кадетского корпуса генерал-лейтенант Медведев Александр Ардалионович с супругой и супруга полковника Скульдицкого, из чего можно было предположить, что они уже ехали с планом приглашения меня к столу.
Глава 61-69
Глава 61
Увидев меня, Александр Ардалионович, тепло пожал мне руки и сказал генерал-губернатору:
– Вы не поверите, Евгений Оттович, вот это мой офицер, который за сутки стал из рядовых зауряд-прапорщиком,
– Пройдёмте, господа в библиотеку, - сказал хозяин, - пока женщины будут колдовать над столом.
Закурив, мужчины сразу занялись политикой.
– Что вы думаете по поводу введения конституционной монархии в России?
– спросил генерал Шмит.
– Думаю, что это правильный и своевременный шаг по сохранению монархии в России, - сказал я.
– Главный девиз – Вера, Царь и Отечество, будет сохранён и к реальному руководству страной могут прийти люди, доказавшие свои деловые способности в политической борьбе.
– Поверьте мне, старику, - сказал генерал Шмит, - революций бояться не надо. Наша армия подавит любое выступление. Офицеры всегда были и будут вне политики.
– Всё правильно, Ваше высокопревосходительство, - сказал я. – Армия может подавить любой бунт. Пугачёвщина. Польское восстание. Восстание в Венгрии. Везде наша армия стяжала славу и оставила долгую память о себе. Но подавление революционных выступлений армией разлагает саму армию с самого низа и до самого верха. Чем кровавее подавление выступлений, тем яростнее будет сопротивление и тогда возникнет гражданская война, которая так перевернёт нашу страну, что проигравшие будут сидеть бывшими в иностранных кафе и размышлять о том, как нужно было сделать, чтобы избежать всего этого. Мы сделали первый шаг и остановились. А это значит, что изменений никаких нет, всё как было, так и останется, и сбудется всё, что записано для нас в Книге судеб.
– Где же эта книга находится? – спросил генерал Медведев.
– Там, у Всевышнего, - сказал я и для понятности поднял указательный вверх.
Я специально упомянул Книгу судеб и то, что все изменения перечёркнуты и всё остаётся, как есть. Доклад полковника Скульдицкого об этом будет передан телеграфом в корпус жандармов, а от командира корпуса телеграмма попадёт на стол Столыпину. Нет пророков в своём отечестве, так пусть пророчество услышат от другой стороны. В России всегда так было. Чтобы наше изобретение приняли, нужно его переправить за границу, там на него поставят заграничное клеймо и тогда оно пойдёт в России.
И тут нас пригласили к столу.
За столом старики рассказывали весёлые истории об их службе молодыми офицерами. Генерал Шмит рассказывал о службе в гвардии, когда он в чине генерал-майора командовал Кирасирским Его Величества лейб-гвардии полком. Я успел поздравить полковника Скульдицкого с получением чина полковника и поинтересовался, не собирается ли он перебираться в столицу. И от него я услышал, что ему вполне нравятся губернские масштабы, типа лучше быть первым парнем на деревне, чем в городе одним из многих тысяч.