Ваше благородие
Шрифт:
— Хорошо, покараулю.
И кляп снова оказался во рту.
— Скажи, что охрана снята, — сказал старший наряда радисту, нагнувшись к люку в подпол.
Не унимался мелкий противный дождь. Он шуршал по крыше, стенам дома, ставням.
— А если наши не приедут? — робко спросил радист.
— Что ответили на последнее сообщение?
— Скоро будут. Но сказали как-то неуверенно.
— Значит, надо ждать. Если не приедут через час, будем уходить. Приказа на это нет, но оставаться тоже нельзя. Зря ввязались в дело с этим Василем. Сидели бы и
Вновь потянулись минуты томительного ожидания. Прошли тридцать минут, сорок. Василь с кляпом во рту и связанными руками начал похрапывать.
— Во нервы!
— Все! Сматываем антенну, — заторопился старший наряда, — и уходим навстречу роте. Вдруг прибудет?
— Василя прикончим?
— Он — единственное, что мы сможем предъявить в свое оправдание.
Дождь прекратился. Пригнувшись, едва ли не на четвереньках группа огородом двинулась к высоте. Перепрыгнули через широкую канаву, задержанный со связанными руками свалился в нее. С трудом вытащили многопудового Василя на поверхность. Прихрамывая, он едва поспевал за быстро идущей группой.
— Шевелись, иначе пристрелим, — предупредил старший наряда.
— М… — промычал и утвердительно закивал головой задержанный.
Едва перевалили за хребет высоты, со всех сторон на группу навалились люди, заломили руки назад.
— Кто такие? — спросил Падалец.
— Пост наблюдения за хутором.
— Хутор не тут. Он внизу.
— Мы ушли из него с задержанным.
— Кто разрешил прекратить выполнение задачи?
— Самовольно.
— Приедет командир роты, с ним и разбирайтесь. Какие есть сведения о хуторе?
Старший рассказал все, что ему было известно. Вынули кляп изо рта Василя.
— Что делают сейчас бандиты? — спросил Падалец.
— Спят, а я караулю их.
Снизу подошел взвод автоматчиков во главе с командиром резервной роты.
— Я перекрою выходы из хутора со стороны зарослей, — сказал он Падалецу. — Вы занимаете подворья, захватываете всех, кто там находится, при сопротивлении ведите огонь на поражение. Постарайтесь оставить в живых командира. После выполнения задачи — красная ракета.
— Они уйдут вниз, — неожиданно сказал Василь.
— Зачем?
— Там есть хорошие укрытия.
— Никуда бандиты не уйдут. Не успеют, — уверенно сказал Падалец, — На всякий случай выставлю внизу заслон. А с вами, субчики, — обратился он к группе наблюдателей, — я еще разберусь.
— Лучше бы уж сидеть под полом в доме, чем в кузове автомашины рядом с бандитом и на холодном ветру, — бурчал радист. — Но командирское «субчики» означает, что не так уж плохи наши дела.
Сквозь сырую мглу начал пробиваться рассвет. В хуторе послышались выстрелы, крики людей. Затем все стихло, и вскоре красная ракета известила о конце операции.
Спецгруппа разбилась по пять бойцов. Все одновременно подошли к каждому дому. Предстояло постучать легонько в окно и вызвать «хозяев» на улицу. Полагали, спросонья бандит чужой голос не узнает.
К
Получилось почти по сценарию. «Хозяева» выскакивали на вызов, но в полной боевой готовности. В едва просматриваемой темноте настороженные глаза бандитов сразу распознавали незнакомых людей, хватались за автоматы, но тут же падали, расстрелянные в упор. По-другому вышло у Молдаванина. Он не стал подходить к окну, а вошел в коридор и оттуда слегка постучал в дверь.
— Какого черта будишь? — раздался грубый голос из комнаты.
— Командир, выйди на минутку.
Едва тот появился в дверях, Молдаванин ударил его кулаком в лицо. Не издав ни звука, худосочное тело командира разведывательной группы отлетело обратно в комнату.
Выглянуло из-за леса солнце. Неласковое, покрасневшее, оно не грело, но радовало своим появлением. Сергей вышел на крыльцо. Прибыли с задания автомашины. По улыбающемуся лицу Падалеца он понял: операция закончилась успешно.
— Двое задержаны, в том числе командир группы, остальные восемь бандитов уничтожены, — доложил командир резервной роты. — Потерь нет, но двое получили ранение.
— Причина?
— Надо уметь стрелять как следует.
Бодров подошел посмотреть на задержанных. Здоровенный детина с красным обветренным лицом загнанно жался в угол автомашины. Второй из-под низко опущенного козырька кепки злобно уперся запавшими воспаленными глазами в подошедшего майора, на выступающих скулах заходили желваки. Нервный тик дергал щеку.
— Чего диким зверем уставился? — спросил Сергей.
— Дай мне волю, — осевшим голосом ответил задержанный, — всех бы порвал на куски.
— Волк в предчувствии смерти свирепеет. Не подавай виду, что испугался, рядом подчиненные, авторитет потеряешь.
— Подойди ближе, гад, плюну, — дико сверкнув глазами, оскалил зубы «злюка», как его окрестил Бодров.
— Говорят, самое надежное лекарство от бешенства — пуля.
— Застрелите меня. Сам я не успел этого сделать.
— Не могу, — с сожалением развел руками Сергей. — В разведывательном отделе к вам накопилось много вопросов. Когда из вас вытряхнут все, что знаете, эти пожелания выскажете в военном трибунале.
— Меня тоже расстреляют? — вскинулся Василь, нервно тряся головой.
— Вряд ли. Но все зависит от информации, которой вы располагаете, что скажете в разведотделе.
XIV
Последнее время задушевные песни в исполнении Клавдии Шульженко стали вызывать непрошеные слезы. Зина, затаив дыхание, с затуманенными глазами, смотрела на репродуктор.
Помню, как в памятный вечер Падал платочек твой с плеч, Как провожала и обещала Синий платочек сберечь.